Он ничего не понял, списав это на очередное колдовство, а я сел в машину и дождавшись, когда колонна пройдёт дальше, сказал двигаться за всеми в неширокую просеку.
– Что с тобой? – спросила Шурочка, просунувшись вперёд, и уцепившись руками в спинку моего кресла.
– Пока ничего, – ответил я, глядя перед собой.
Она промолчала, а потом улыбнулась и чмокнула меня в щеку. По моей ауре прокатилась волна мощного принудительно скана. Девушке не верилось, что всё нормально, и она хотела непременно допытаться до сути проблемы.
– Вот чёрт, – тихо выругалась Света и едва уловимым в своей быстроте движением повернувшись ко мне, – у тебя сейчас глаза блестят, как у кошки. Тебя, часом, оборотень не кусал?
– Нет, – неуверенно ответил я. – Не помню.
– Лечиться нужно, – произнесла Оксана. – А то будешь, как плешивый пёс углы метить, или как упырь-сифилитик. Нам одной хватит.
– Я не больная! – воскликнула вампирша, чуть не бросившись на навью, несмотря на то, что сидела за рулём.
– Да? И людей ты не кусаешь.
– Нет у меня сифилиса!
– То есть, то, что ты упырь, не отрицаешь?
– Это не болезнь!
– А что это?
– Егор, Ангелина, ну, скажите ей.
– Ты за дорогой гляди, – ответил я, – потом разберёмся.
Остаток пути ехали молча. Впереди маячили тёмные стволы сосен, освещаемые фарами машин, габаритные огни и силуэты кустарников. По бокам ощущалось присутствие болот, на окраине которых мы были. Они давили своей недвижной мощью и бездной отчаяния, прямо как те, что описывались во «Властелине колец» у Толкиена, только в этих не были утоплены эльфы.
Где-то через полтора часа мы выехали на большую поляну, где уже суетился народ, выгружая палатки и имущества, расставляя технику по местам. Въезд перегораживала боевая машина пехоты и солдаты комендантского взвода с радиостанциями и светящимися жезлами.
– Спецрота туда, – замахал он, а потом вручил небольшой жетончик.
На кругляш было наложено заклинание, обернувшееся небольшим карикатурным инструктором для пионерского лагеря. Этого фантома переделывать под нужды военных не стали, но он оказался очень удобным именно при развёртывании лагерей и на пешем марше, не давая заблудиться. Человечек с объёмным рюкзаком бодро указывал направление. Мы поехали по указке и вырулили у небольшого водоёма, жужжащего тучей комаров. Сзади сразу хлопнула дверь, и раздалась ругань Ангелины.
– Что такое? – спросил я, положив руку на дверную ручку.
– Тут крапива ядерная, – ответила помощница.
– Я думала, адские какашки, – ухмыльнулась Оксана.
– Только их тут не хватало.
– Да, крапива знатная, – пробасил Велимир.
– Тут родник, – радостно прокричав, побежал к воде Кирилл.
Уж ему-то крапива вообще не помеха. Ведь он сидел в банке, а бегал зомби.
– Ты чё орёшь, полоумный? – подала голос Ангелина, осторожно притаптывая стебли с резными листьями. – Первый раз в лесу, что ли?
– Ага! – радостно ответил лич и стал плескаться ладошками где-то в темноте в полусотне шагов от нас.
– Я в машине останусь, – проговорила Шурочка, закутываясь в спальный мешок при тусклом салонном фонаре. – Нехорошо что-то.
Я снова почувствовал кровь на ладони и спрыгнул в траву. Силовой щит примял крапиву. Рядом со мной по беззвучному приказу возникло два десятка пчёл-светлячков. Большинство я заставил кружиться над полянкой нашей роты, а три отправил вперед себя, углубляясь в лес. Нужно проверить кое-что.
– Ты осторожней, – снова произнесла Александра, и я почувствовал тонкую нить, тянущуюся от неё ко мне.
Она очень переживала, но старалась не подавать виду.
– Всё нормально, – ответил я и смело шагнул в лес, огибая сосны и приминая густую траву.
Один раз пришлось обойти валежник. Под ногами хрустели сухие ветки, и пружинила палая хвоя. Пчёлы петляли, высвечивая лужи, муравейники и колючие заросли.
Лес приглушал голоса людей и рычание техники, заменяя своими звуками. Вверху шуршали кроны сосен, хлопали крыльями устраивающиеся перед сном птицы. Тонко попискивали мыши, шуршал и пыхтел ёж. Изредка с глухим стуком падали шишки.
Через две сотни метров я остановился и погасил фонарики.
– Кого-то ищешь, человек? – раздался томный голос болотного духа в обличии обольстительной обнажённой девицы.
Она вышла из-за ствола и неспешно пошла от дерева к дереву, многозначительно трогая пальцами покрытую лишайниками и мхами кору. Ноги её беззвучно ступали по лесной подстилке.
Я оглядел болотницу с ног до головы и произнёс.
– Извини, но не тебя.
– А ко… – она недоговорила, коротко взвизгнув, когда сзади за волосы её грубо схватила сильная когтистая рука.
Из темноты блеснули зелёные звериные глаза.
– Прочь, шалава. Воины глаголить будут, – произнёс сильный, гортанный, но в то же время певучий голос.
Лес шевельнулся десятком силуэтов и ко мне ступили вставшие на задние лапы волки, увешанные звериными и человечьими черепами, а также оружием. Сетевая субкультура назвала бы их фуррятиной, но конкретно для этих существовал древний термин волкудлаки – люди-волки, те, кто не по своей воле стал человеко-зверем под действием колдовства.
Рука охотника толкнула болотницу, и та, ойкнув, рухнула на колени, после чего поползла на четвереньках в лес. Кто-то из волков глухо зарычал и легонько пнул под рёбра, провожая в дорогу.
– Здравствуй, Посрединник, – отрывисто произнёс вожак, – вижу, ты не забыл клятву. Не забыл братание кровью.
Он поднял руку, по которой тихо стекали багряные капли, подсвеченные колдовством. Я тоже протянул ладонь, где полыхало рубиновым огнём.
– Здравствуй, Первый Клык.
– Средь волков слух прошёл. Слух, войско ищешь, – сказал зверь, блестя глазами. – Возьмёшь стаю?
Я немного помолчал, прежде чем спросить.
– Откуда знаешь?
– Щенок один шепнул. У тайной стражи он гостевал. Долго гостевал. У дикого зверя слух острый, всё слышит. Он ко мне и прибёг. Говорит, долг платежом красен.
Я улыбнулся. Щенок, говоришь. Не тот ли это оборотень, которого я от чернокнижника спас? Скорее всего. Вон, как оно обернулось.
– Добро пожаловать, Клык, – ответил я, протянув руку и коснувшись ею мохнатого плеча.
Глава 20. Штатная неразбериха
Сквозь тяжёлый и глубокий сон я услышал стук в дверь. На секунду показалось, что все события последних дней лишь странный кошмар, и на самом деле я дома. Но приоткрыв глаза, увидел потолок спального прицепа к штабной машине. Тесный кунг вмещал в себя восемь спальных полок, расположенных друг над другом, как в купе пассажирского вагона. Две полки с одного края, две с другого, а над ними ещё ряд. Два шкафчика и небольшой стол-тумба.
