Я ухмыльнулся, сплюнув слюну с привкусом крови, и тут же вспомнил недавнюю бестактность моей хранительницы.
– Да. Только ты понастойчивее будь. Она любит из себя недотрогу построить.
Глава 22. Яробор и демонесса
Яробор сидел на крыльце своего нового терема, любуясь проделанной работой. Крыльцо выше прежнего, перила покрыты хитрой резьбой, и пахли свежеструганной сосной. Дом был поставлен не токмо с помощью чар, но и с новыми вещицами. Где надобно, подколочено особливыми гвоздями, которые витые, как поросячьи хвосты, где надобно, законопачено не мхом и паклей, а особливой пеной, что сразу твердеет. Дабы не испортить дом, испробовали все это на новом амбаре, который тоже был теперь больше старого. Жрец-електрик протянул медную жилу, развесил лампады, прикрепил розетки. Прогресс вошёл в сие жилище, которое, к слову сказать, двухэтажное ныне, и с пятью горницами-светлицами. Где ж им не быть светлицами-то, ежели в каждой по ярчайшей лампаде имеется. Светлее, чем под открытым небом.
Все можно купить в стольном граде. Особо лесному богу нравились большие белёные окна с широкими подоконниками. Яробор даже заказал к ним ставни, а сами окна высоченными, в два света. Мастера сперва изумились, но при виде денег сразу загомонили, засуетились. Сделали.
Осталось раскрасить терем, тропу к капищу вымостить досками. Но это потом справится, главное уже сделано.
Под особым навесом на небольшом помосте тарахтел генератор, от которого тянулись жилы. Там же стояли две большие бочки с соляркой. Их обязался постоянно полными содержать воевода. Долго совет держали, где Яробор с воеводой и его помощниками спорили о бытии насущном. Долго спорили о том, где войску лучше стоять, долго перстами в карту указывали, но под конец всё решили. Один из стрелецких чинов все старательно вырисовал карандашом, подписывая все буквицами.
А теперь Яробор сидел и вспоминал увиденное. Стрельцы в ночь разбили шатры и теперь доделывали все остальное. Они рыли землю, ставили столбы, тянули черные жилы. Иные ковырялись с машинами, согнанными в одно место, наподобие ремесленной слободы.
А странный морок все сильнее стал. Помимо ящеров призрачных, коих люди кликали динозаврами, появились другие. В воздухе порхали, как чудные бабочки, разноцветные рыбины, поедая гнус, жучков да друг друга.
Вот и сейчас По́седень придавил лапой неосторожную пёструю, как кукушка, щуку, кинувшуюся, было, за синицей. Рыба немного побилась оземь хвостом, да затихла, а потом и вовсе растаяла радужным туманом.
– К несущему мор примкнула стая Первого Клыка, – пробасил По́седень, сидящий недалече от крыльца на земле.
– Знаю, – ответил Яробор, разглядывая скопище лесного зверья и птицы, прибывших по зову и замерших на дюжину шагов вкруг терема, – это не беда. Волкудлаки мне не помеха. Добро то, что он нечисть под крыло собирает. Ты всех созвал, да кого надобно разумом наделил?
– Да, – ответил бер.
Яробор поправил шкуру на плечах и встал с крыльца. Средь живности были совы, вороны, лисы, барсуки, зайцы. Всяк понемногу. Птицы и звери сидели, внимательно взирая на хозяина лесной заимки, а в их очах читалось испуганное разумение. Нет, они не были подобны людям или высшим духам, их разум оставался заёмным. Стоит спасть колдовству, как они снова станут дикими. Дикими и блаженными в своём неведении завтрашнего дня, довольные лишь едой и тёплыми сухими днями.
– Пусть они за людьми следят, – произнёс Яробор, – только издали, а то постреляют их на мясо и шкуру.
– А мене тоже прятаться? – басовито спросил По́седень, почесав бок когтистой лапой.
– Нет. Ты, наоборот, должен быть на виду, и везде ходить, все выглядывать. Они должны знать, что под надзором. Я время от времени буду страх наводить.
– Ка́ко же, пужа́юца они тя, – выпятив нижнюю губу, произнёс бер, и указал когтём в сторону.
Яробор оглянулся и нахмурился. Рядом со зверьём стоял стрелец, несущий какую-то бурую коробку и большой моток чёрных жил. Жилы тянулись за ним по пятам, словно зацепившиеся за куст, или он задумал нить путеводную себе прокласть. Стрелец стоял и переминался с ноги на ногу, ожидая, пока лесной бог закончит своё дело.
– Что тебе? – зло спросил Яробор.
Глупо было думать, что стрелец пришёл для почитания. Скорее всего, послали его старшие чины.
– Мне бы телефон поставить, – неуверенно ответил стрелец, приподняв свою ношу так, чтоб можно было убедиться, что он не просто так пришёл.
– Ты как ко мне обращаться должен, смертный? – спросил его Яробор, нахмурившись и сделав вперёд неспешный шаг.
Боец сразу подтянулся, дотронулся пальцами десницы до виска и громко и отчётливо прокричал.
– Товарищ бог, разрешите обратиться?! Оператор узла связи рядовой Сидоров!
Яробор замер. Впервые за все своё бытие он не знал, что сказать. Стрелец должен был пасть ниц и молвить с раболепием в устах, на худой конец преломиться в глубоком поклоне, коснувшись сырой землицы рукой. В старые времена убили бы этого дурня другим в наущение. Посадили на кол, содрали шкуру живьём, подпалили бы на медленном огне, чтоб орал целую седмицу на всю округу, исходя кровью и дерьмом.
Но те времена минули. Люди сметут богов с земли. Многие потери понесут, но падут боги, ежели война начнётся.
Долго в гляделки играли, покуда вразвалочку не подошёл к стрельцу бер. Он осторожно взял побелевшего человека за загривок и с некой лаской в ревучем голосе промолвил.
– Ты склони главу свою, глупец.
Яробор плюнул под ноги и пошёл мимо.
– Нашёл себе сотоварища, – бурчал лесной бог. – Мы с ним товар не делили и на торжище не свозили. Потом разберусь с ними. Как придумаю способ.
Пройдя пару шагов, Яробор призвал силу свою колдовскую, призывая туман особливый, ступил в него и вышел у шатров людских. Огромная машина железной лапой рыла землю, делая глубокие и широкие ямы. Уже готовые рытвины стрельцы охаживали лопатами, торопливо ровняли края. В иную уже заехала машина с притороченной зелёной избой-коробом сверху. Зачем они это делали, непонятно. Разве только окопать потом, чтоб получилась завалинка, защищающая подпол такой колёсной избы от холодов.
Всех людишек не видно было. Они разбежались по разным полянкам, расставляя стрелецкие сотни. При этом суетливые людишки бегали между своими стойбищами как муравьи.
Ещё шаг через туман и взору открылись большие печи на колёсах, возле которых прохаживались повара.
Они варили свои каши и похлёбки, не обращая на лесного бога никакого внимания, к полнейшему недовольству и расстройству того. Лишь когда тот подошёл ближе, сидящие привстали.
Яробор вздохнул.
– Я тебя понимаю, – раздался сладкий голос сзади.
Солдаты уставились куда-то за спину лесного бога. Некоторые даже рты открыли.
