Лесной бог приоткрыл глаза, перед которыми черно-белым пятном виднелся Андрюша. Тот стоял перед Женей и тянулся к клейму, но не доставал рукой. Яробор зло зарычал от того, что постыдно не учел такую малость. Ведь отрок куда ниже ростом.
Яробор пересилил сжигающую его изнутри боль и толкнул скамью, и сразу после этого с рёвом упал на все четыре лапы, оцарапав доски острыми когтями. До звериного чутья донёсся запах человеческой крови, заставив вожделенно задрожать. Кровь одного человека стекала с порезанной ладони, кровь другого текла ручьём по обнажённым коленям из внутренней части бёдер, ведь создание это становилось женщиной.
Бог стиснул зубы, когда внутри вспыхнул огонь, словно в утробу запихали ведро горящих углей из печи, и глухо зарычал. Молитва священника металась эхом от стены к стене, и царапала звериные уши. Ему хотелось броситься на попа с криком «Я здесь бог», но он смирил ярость, ведь мог погубить всю свою затею.
Яробор взревел, что было сил, и ударил передними лапами в стену, заставив дом вздрогнуть.
«Ну, где же ты Лугоша, когда так нужна? Я не хочу оставаться зверем навсегда».
Черный зверь открыл глаза и собрал силу воли в кулак. Андрюша уже дотронулся окровавленной ладонью до обнажённой девичьей груди. Ещё чуть-чуть, и можно завершить колдовство.
– Что здесь происходит?! – донёсся от двери голос, уже слышанный ранее.
От створа до лесного бога дотянулось золотистое сияние, видимое только ему.
«Опять она. Не позволю оборвать колдовство. Не позволю!»
Яробор, рыча и шатаясь, подошёл к двери, а его оскаленная пасть пришлась вровень с лицами пришлых, заблестев зубами и черными мокрыми губами в свете закатного солнца. Яробор хотел сказать: «Прочь!», но вместо человеческого слова из пасти вырвалось лишь рычание, и в этом рычании утонул крик отрока, становясь тоньше и нежнее.
Ангелица вскинула ладонь, готовая ударить своим сиянием, но не успела. Колдовство само собой завершилось, и Яробор, протяжно захрипев, упал на порог дома.
С визгом шлепнулся на пол порося, а потом подпрыгнул и выскочил из дома как ошпаренный, чуть не сшибая незваную гостью. Та от неожиданности даже отскочила с крыльца.
Упала на руки Андрюше девица Женя, а потом они вместе рухнули с табуретки. Раздался хруст кости, и Яробор почуял боль своего дьяка, сломавшего ключицу.
«Второго жреца придётся нести людям на лечение, – устало подумал он, – Зато я сделал. Справился».
– Прочь, ведьма! – закричал священник, довольный своей победой над мраком.
Яробор слегка ухмыльнулся, но из его пасти опять раздался лишь звериный рык.
– Прочь, тварь колдовская! Мне одного выродка хватит воспитывать!
Яробор приподнялся на передних лапах, и от боли из него вырвался скулёж, как у побитого пса.
«Вот он чего удумал, меня перевоспитывать. Опоздал. На тридцать тысяч лет опоздал! – ухмыльнулся лесной бог. – Но я ему водички подолью в огонь. Зашипит».
Лесной бог напряг силы, меняя гортань.
– Прогони их, – пробасил Яробор. – Прогони!
– Не командуй мною, чудовище!
Лесной бог вздохнул и через силу продолжил.
– Прогони их. Убей свою веру. Выгони ангела.
– Заткнись! – дружно закричали гостья и священник, а потом увидено было, как пошатнулся поп, до которого только потом дошли значения слов.
– Как, ангела? – спросил осипшим голосом священник, – какого ангела?
– Сие есть ангел. Ангел-хранитель колдуна, коего вы кличете Егоркой.
Яробор с наслаждением увидел, как перекосило лицо высокой стриженной ангелицы, как прикусила она губу и стрельнула взглядом на попа. И тут она резко бросилась вперёд и ударила святошу ладонью в лоб. Поп осел на пол мешком.
– Теперь подписку о неразглашении с него брать придётся, – процедила ангел-хранитель цепного пса, встряхивая руку, словно сильно ее ушибла, – ну и урод ты, Яробор.
Лесной бог устало засмеялся. Это уже неважно. Он своё дело сделал. Андрюша, невзирая на боль, держал теперь на руках обнажённую девчушку, а его аура пылала подвигом.
Яробор же обхитрил княжну преисподней. Условия договора гласили, что Женя должен, вернее, теперь должна встретить свою любовь, тогда клеймо спадёт, и это ныне лишь дело времени. Уж в этом можно не сомневаться. Пухленький Андрюша будет теперь пылинки сдувать с миловидной девицы. Останется Поседня направить к ним для надзора, дабы не ушла Женя на зов своей госпожи раньше времени. Не уговорами, так силой старый бер остановит дитя.
Яробор вздохнул. Как поправятся жрецы, можно приступать к идолу.
«Я, как ни крути, бог», – подумал он.
Глава 14. Несметные сокровища
Я опять сидел за полевым раскладным столом, разбирая документы и наблюдая за занятиями моей группы. Это уже входило в привычку. Куча телеграмм и журнал боевой подготовки с написанными от руки темами занятий занимали всю площадь слегка поцарапанной столешницы.
На этот раз мои подопечные под руководством Светланы изучали технику. Несчастный войсковой внедорожник, которому судьба уготовила участь наглядного пособия, стоял посреди почти полностью очищенной от растительности поляны. Это к нам пришёл с проверкой командир части. После его визита волоты, сноровисто действуя косами-литовками, выкосили всю зелень, а изрядно покоцанный пенёк вырвали из земли голыми руками. При виде такого зрелища очередная пара разведчиков, дежурящих при метаморфе, минут десять стояли с открытыми ртами. Но это ещё что. Велимир на спор порвал танковый трос, явив ту самую силушку богатырскую, о которой из седых времён к нам дошли сказания и былины. Как сейчас помню, великан перехватил трос громадными мозолистыми ладонями поудобнее, а потом напряг бугры мышц и с тихим: «Ну, родимый», развёл руки. Он потом сокрушался, что батька его не то, что эту железяку, горы сворачивал. И мне как-то верилось.
Волоты вообще всё делали неспешно и размеренно. Неспешно ели, неспешно работали, невозмутимо разговаривали. Бились они так же размеренно и несуетливо. Изначально ожидались ярость и импульсивность, как у схожего с ними габаритами киношного Халка, но нет. Лишь их льдисто-голубые глаза холодели, теряя добрую насмешливость, а Тихон в придачу негромко ругался.
Сейчас Света ковырялась под поднятым горбатым капотом, постоянно поправляя свои горнолыжные очки.
– Это масляный щуп, – говорила она, достав тонкую полоску металла, с которой на заботливо подставленную тряпку капала жёлтая вязкая жидкость.
Волкудлаки не столько глядели, сколько принюхивались, дёргая мокрыми чёрными носами. Один из них тряхнул головой и чихнул. Полулюдям-полузверям все технические новшества, как то топливо или порох, сильно били по нюху.
– Это как мясо глядеть, прожаренное или нет? – тягуче спросил Велимир, сидя на земле на пятой точке и положив ладони на колени.
