– Тварь, ты что творишь?! – услышал голос Ангелины, когда моя помощница, шатаясь и едва держась на ногах, прошла мимо.
Я сглотнул и, тяжело дыша, повернулся. Ангелина схватила за грудки священника.
– Ты что делаешь?! Ты зачем его провоцируешь?!
– Эта тварь должна сдохнуть! – прокричал охрипший священник с нотками фанатизма в голосе.
– Дебил, почему не согласовываешь с начальством?! – тряхнула отца Василия Ангелина.
– Люди слепы!
– А просто спросить не судьба?!
– Не смей мне указывать, ведьма! – прокричал Ангелине в лицо священник. – Мне сам ангел господень глаза открыл.
– Какой ангел? – опешила моя помощница, открыв рот и округлив глаза, а потом заорала во всю силу. – Какой ангел?!
Священник поднял руку и пафосным жестом показал на край поляны. Я повернулся и посмотрел на потихоньку пятившуюся Лилитурани.
Это она всё затеяла? Зачем?
– Дебил!!! – заорала Ангелина, приподняв священника над землёй. – Она не ангел, она исчадие ада! Она племянница одного из князей преисподней!
– Не верю! Твои слова лживы! – завизжал священник.
– Сейчас пойдём и спросим, – выдавила она из себя.
Ангелина, не выпуская из рук отца Василия, через силу пошла в сторону демонессы, а та сорвалась с места и исчезла в зарослях. Ноги священника волочились по траве, несмотря на его вялые сопротивления.
С земли молча встал Яробор. Черты его тела медленно текли. Он усыхал и уменьшался. Через несколько минут он снова стал человеком со звериной шкурой на плечах, каким был прежде.
– Что-то устал я, – хрипло произнёс древний бог, осунувшись лицом, – пойду, прилягу.
Он покачнулся и, медленно переставляя ноги, пошёл к себе в терем. Лишь на пороге остановился, обернулся и посмотрел на убегающую демоницу, на меня, на крест и на всех остальных. В конце он встретился взглядом с Лугошей.
Яробор опустил глаза, а потом зашёл внутрь.
Я выдохнул. Отступившее напряжение подкосило колени, и я сел на перепаханную траву.
– Я к дядьке, – бросила Лугоша и быстро промчалась, мелькая розовыми кроссовками, до двери в терем.
Я убрал в ножны клинок, потёр ладонями лицо и поглядел на Яру. Она лежала без сознания у сломанной бревенчатой стены, а над ней уже склонилась берегиня. Медуница рылась в сумке с красным крестом, лопоча, что это не то, что это не нужно.
– Вот, – наконец, произнесла она, достав небольшой стеклянный стерженёк.
Берегиня несколько раз встряхнула палочку, и та медленно разгорелась белым свечением. Я с кряхтением, как старый дед, встал с земли и подошёл к берегине.
– Рёбра сломаны, компрессионный перелом позвоночника, – произнесла Медуница, дунув на прядь волос, упавшую на лицо.
Она водила над девушкой светящейся палочкой, словно сканером. Наверное, это и был такой колдовской сканер, только я ничего не понимал в нём.
– Отбита одна почка и порвана селезёнка. Разрыв лёгкого. Сотрясение мозга. Будь она человеком, давно бы копыта откинула. Но в медпункт её срочно нужно.
Рядом послышались шаги. Я повернул голову. Это оказалась Александра.
– Не нужно было так, – заговорила она, обращаясь ко мне.
– Как? – спросил я.
– Он тебя легко мог убить.
– А что я должен был делать? – спросил я, глядя на Шурочку.
После гула ветра, рёва зверя и грохота взрывов наступившая тишина казалось какой-то сверхъестественной и нереальной.
– Не знаю. Обо мне подумать. Ты меня хотел одну оставить? – сухим голосом спросила Всевидящая.
– Нет, – опустив глаза, ответил я. – Я делал то, что должен.
Шурочка подошла ещё ближе и упёрлась лицом мне в плечо.
– Больше так не делай, – прошептала она, – я люблю тебя, и не хочу потерять. Пообещай.
– Обещаю, – ответил, обняв её за плечи.
Я перевёл глаза на раненую.
Берегиня встала с земли, шмыгнула носом, упёрла руки в боки.
– Пациент скорее жив, чем мёртв. Но если что, я тут полянку присмотрела. Закопаем. Можно даже живьём, чтоб неповадно было умирать.
Она снова шмыгнула носом.
– Слышь, эскулапница, – произнёс я, – ты что, вообще ни капли сострадания не имеешь? Она, между прочим, в бой пошла на божество.
Берегиня посмотрела на меня снизу вверх зелёными глазищами, а потом ещё раз шмыгнула.
– У неё здоровья на десятерых хватит. Вытяну. Не могла бы вытянуть, не стебалась бы.
Медуница подняла руку, щёлкнула пальцами и звонко заорала.
– Санитар!
Из-за сломанной сарайки вышел Тихон. Он осторожно подступил к полуднице и неспешно, словно сбитого машиной котёнка, поднял девушку. Парочка медленно пошла прочь.
Я проводил их взглядом.
– Барьер, – вдруг произнесла Шурочка. – Барьера нет. Яробор после боя его не поставил.
– Вот чёрт, – выругался я, а потом глянул по сторонам.
– Чёрт! Чёрт! – вырвалось у меня.
На краю поляны стояла высокая, блестящая лакированной шкурой, человекоподобная тварь. Мясник медленно наклонял безликую голову то в одну сторону, то в другую, уподобившись в монотонности неспешному маятнику. Он некоторое время просто стоял под нашими взглядами, а потом резко отпрыгнул назад в кусты, исчезнув в них так быстро, как и возник.
Я ждал сирены, оповещающей о нападении тварей орды, но её не было. Вымотанные внутренними разборками и лишившись щита, мы понесём большие потери.
Но сирена почему-то не звучала.
Рядом встал командир части, зажимая в руках рацию. Он тоже ждал.
– Пламя, пламя, я альфа. Команда «штык», – проронил он в эфир.
Циркулярный позывной. Полная боевая готовность.
– Странно всё это, – произнёс он хриплым басом. – И этот Яробор. И девочка ваша. Я не ожидал такого подвоха.
Глава 3. Безликая
С момента срыва Яробора прошло уже порядком времени. Заходить к нему в терем никто не решался, мало ли что этот безумец отчебучит. А сам он заперся и не показывался. Только командир несколько раз стучался в широкую дубовую дверь, но ответа не было. Теперь же там караулило отделение от комендантского взвода, готовое сразу подать сигнал, что бог-хранитель появится на улице.
Барьер так и не появился, и мы пребывали в постоянной боевой готовности. Солдаты в спешке растягивали в почти поглощённом тьмой лесу мотки малозаметного проволочного заграждения, именуемого в народе пу́танкой. Если уж кто застрял в ней, тот точно без посторонней помощи не выберется, увязнув в стальной паутине не хуже мухи.
