Лесной бог глядел на всё это и соображал. Силы ныне были не те, врага много, а сам он ранен. В лесу тьма-тьмущая недругов, странные цветы, несущие смерть, и всё это сейчас рвало на куски тех людей, коих он обязался защищать.
А твари вцепились в ближних бойцов, отчего по поляне разнеслись предсмертные крики. Псы задавили оглушённых стрельцов числом, а огромные кабаны начали вспарывать тонкую броню самоходных телег и отрывать колёса. Три громадных вепря легко взяли на клыки громадную жестяную тушу и опрокинули на спину, аки корыто, сделав бесполезной в сей схватке.
Яробор оскалился по-звериному и шагнул, но не в бой, а к повозке-машине, где сидели волкудлаки.
– Быстрее ветра бежите по всему войску! – выкрикнул лесной бог, отворяя дверь в машине. – Скажите, пусть отступают к терему моему. Меньше земель под колпаком, легче держать его. Кто не двинется, сгинет. Сеча лютая будет. Не на жизнь, а насмерть.
Волкудлаки бросились врассыпную, а сам Яробор развернулся и начал оборачиваться тёмным зверем.
Глава 25. Осаждённые
Я глядел на огромный цветок, к которому в голове само приходило сравнение с подсолнухом. Огромный, чёрный, действительно страшный, он плавно плыл, как боевой дирижабль вдоль медленно стягивающегося барьера. Стоящие на его пути сосны с треском и хрустом ломались и отлетали в сторону, как воткнутые в землю карандаши от шара для боулинга. Трава и мох под ним вдавливались в грунт, хотя он их даже не касался. К такой громаде при попытке оценить его массу приходил в голову не тоннаж, а водоизмещение, как у корабля.
Первую волну атаки мы смогли отбить. Ангелина шарахнула своим фирменным вакуумным ударом, а потом я саданул клинком, вспарывая пространство. От этого два кабана и около трёх десятков псов срезало на уровне пояса. Остальных добили бойцы.
Мы отступали. Мы несли потери. Мимо нас в спешке двигалась колона «Уралов» роты обеспечения, а рядом с нами стояли три БМП-3 и один танк. Они прикрывали отход на этом участке. Рация шипела, не подавая ни единого признака человеческого голоса, подавляемая ордой.
Я провожал взглядом тяжёлые грузовики, перемешивающие колёсами с грязью траву и хвою. Над лесом кружили встревоженные птицы, галдя и каркая на разный лад. В воздухе стояла вонь от дизельных двигателей и пороховых газов, отчего приходилось морщиться и через раз кашлять.
– Почему наши не приходят на помощь? – вяло, даже меланхолично спросила Ангелина.
Она медленно жевала свою неизменную ириску, бросив фантик под ноги.
– Не знаю, – ответил я, пожав плечами, – У меня есть одно объяснение. Они глушат сигнал.
– Но ведь дежурная смена раз в час отчитывается о том, что всё без происшествий.
Я снова пожал плечами, неотрывно глядя на подсолнух. Тот немного удалился от купола, оставив за собой широкую просеку.
– Помнишь, Дубомир держал в осаде пусковые с ядерными ракетами? Он глушил сигнал и вёл свою радиоигру.
– Думаешь, эти тоже так делают?
– Не исключаю, – ответил я, а потом повысил голос – Э-э-э! Этот урод что-то задумал! Внимание! Готовность!
Тем временем подсолнух резко стал удаляться от стены, выламывая сосны. Он метров двести двигался почти перпендикулярно барьеру, а потом развернулся и резко пошёл обратно, словно хотел взять купол на таран. Однако перед самой стеной затормозил. Одновременно с этим все несколько сотен пленных человеческих душ вспыхнули ярким огнём, а затем весь тот лесоповал взметнулся, как выпущенные их арбалета стрелы. Стволы, из которых можно было бы построить целую деревню и корабль в придачу, всем своим тоннажем налетели на преграду. Купол вспыхнул радугой, но удержался, а следом брёвна разлетелись на мельчайшие, почти невидимые щепки, образовав мутное, медленно оседающее облако. Спустя несколько секунд эта древесная пыль взорвалась мощнейшим вакуумным взрывом. Даже была видна ударная волна, упругой сферой разошедшаяся на триста метров от эпицентра.
Этим дело не ограничилось. На куполе сразу после этого возникла быстро тающая гроздь взрывов.
Я внимательно вглядывался, пытаясь угадать что, это было.
– Это они из артиллерии ударили, скорее всего, обычный «Град», – подсказала Ангелина, едва заметно наклонив голову.
Я кивнул и глянул в сторону шатающегося Яробора. Я на своей шкуре чувствовал раньше, что такое откат от щита, а здесь чуть ли не ядерным взрывом долбят. Лесовик наверняка измотан, как тряпка в стиральной машине, и не в современной, со щадящим режимом, а старинной, где вместо барабана перемешивал воду винт, совсем как корабельный, а вместо отжима – два валика, между которыми как в камнедробилке пропускается бельё.
– На зуб пробуют.
Колонна почти прошла, когда подсолнух снова вспыхнул золотистым огнём. Я стиснул кинжал. По оттенку и яркости свечения янтаря на навершии можно при должной сноровке определить запас колдовской силы в артефакте. Он был уже наполовину разряжен, а камень горел поблёкшим неоновым индикатором. Без собственных сил я чувствовал себя беспомощным инвалидом, настолько привык к постоянному колдовству.
С подсолнуха сорвалось не то пламя, не то плазма. Барьер прогнулся. Я видел быстро приближающийся воздух, обладающий свойствами ньютоновской жидкости, вернее, ньютоновского газа. Видел и понимал, что не успеваю убежать. Осталось только сгруппироваться.
Я принял стойку с выставленным вперёд кинжалом и невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что стена замерла всего в метре от меня, и если сделать шаг, то можно коснуться твёрдого воздуха. Сердце билось как двигатель мотоцикла, разве что не рычало при перегазовке. Глаза бегали по полю, по которому двигались чёрные силуэты. А ещё за барьером остались три БМП и танк. Последний из грузовиков купол поглотил лишь наполовину. Стена, на которой до сих пор таяли радужные всполохи, сорвала тент и смяла дуги кузова. А ещё, машину тянуло назад.
Я тряхнул головой и бросился к грузовику. Сейчас помочь я не мог, но и стоять без дела тоже не мог. Водитель судорожно дёргал дверь кабины, пытаясь её открыть, но, видимо, при ударе заклинило замок. А машина плавно и неудержимо двигалась назад, несмотря на заблокированные тормозами колёса.
– Ангелина, тяни! – заорал я, сразу увидев задрожавший вокруг моей хранительницы воздух.
– Ну где все остальные, когда они нужны! – прокричала Ангелина.
Она тянула телекинезом изо всех сил, но не могла сопротивляться силе сотен порабощённых магов.
– Где, где. На другом направлении прикрывают!
– Самая задница здесь! – воскликнула она.
– Прочь, человеки! – прорычал озверевший в прямом смысле этого слова Яробор, оказавшись рядом.
Огромная лохматая тварь вцепилась руками-лапами в буксировочные крюки. Было видно, как закипел от колдовства воздух и забугрились под шкурой тугие мышцы.
А потом металл застонал, и машина разорвалась пополам. Кузов утащило за купол, а кабина с передними колёсами осталась здесь. На какое-то время в воздухе повисла тишина, лишь потом я услышал натужный рёв дизельного двигателя приближающегося тягача МТЛБ, а потом ещё и звонкие выкрики.
