В следующий момент я осознал себя стоящим у «Урала», и держащимся руками за бампер. В ушах стоял монотонный свист, а перед глазами плавали звёздочки. Едва сознание прояснилось, я тряхнул головой. На месте витязя осталась воронка несколько метров в поперечнике, воздух был серым от оседающей пыли, сверху на траву машины падали комья земли и камни, просачивающиеся под своим весом через едва живой барьер. Нестерпимо пахло пороховой гарью. Кто-то надсадно кашлял.
Следовавших за БМП тварей не стало, а бесчувственную берегиню нёс на руках к броневику один из Мясников. Он шатался, словно тяжелораненый.
Нужно прорваться. Я кашлянул, сплюнул чёрную от пыли слюну и протёр ладонью губы.
– Вероника!
На мой зов подбежала рыжая веснушчатая девчушка, сияя оранжевыми, как угольки глазами.
– Нужно поджечь ивняк на том берегу и дома. Справишься?
– Нет. Далеко, – коротко и односложно ответила огневица.
Я кивнул, принимая это к сведению.
– Аня! Дракон нужен!
– Он не огнедышащий! – сразу отозвалась моя бывшая жена.
Всё же бывшая. И всё же жена. И не получится у меня стереть её из памяти.
– Будет!
Она не ответила, но через полминуты на траву почти вертикально упало крылатое чудовище, всадник которого стискивал в руках поводья.
Шатаясь, я подошёл к летучему монстру и, пересилив себя, похлопал по шее, всё ещё ожидая на уровне подсознания, что он бросится на меня. Я не просто так хлопал. Под моими пальцами по его шкуре побежала морозная броня, складывающаяся в подобие доспеха для этого создания.
– Прыгай! – приказал я, махнув огневице рукой и указав на спину дракона.
А когда она ловко вскочила, обхватив всадника как подружка байкера, тот приосанился. Я хмыкнул, а ведь он действительно ещё подросток.
– Пройдёшь на бреющем вдоль реки, и сразу назад.
Он кивнул и отсалютовал мне рукой. Дракон прижался к земле, и, оттолкнувшись от неё лапами и крыльями, как летучая мышь, тяжело взмыл в воздух, и только потом начал набирать скорость.
– Уходим влево! Держимся поближе к лесу! Там будем форсировать реку!
После такого короткого боя никто не возражал. Все быстро попрыгали в машины. Я лишь ненадолго задержался, потеряв из виду Анну, а потом увидел её. Она залезла в кабину «Урала», заняв сейчас место контуженной берегини. Но это было на руку.
Я залез, хлопнул дверью и открыл рот, но замер, когда что-то тяжёлое прыгнуло на крышу кабины.
– Мясник, – пояснила Аня. – Лишняя безопасность не помешает.
– Хорошо, – ответил я, глядя в глаза дроу. – Нужно отправить всех без исключения псов и прочую живость, кроме дракона, чтоб держали проход у моста.
– Во даёт девчонка, – прервал меня возглас Ангелины, уставившейся куда-то вперёд и смахнувшей дворниками землю с лобового стекала.
Я перевёл взгляд. Через оседающую пыль был виден дракон, идущий над самой кромкой ивняка и крышами деревенских домиков, иногда пропадая в поднимающемся от реки тумане, а за ним с земли поднималась стена сплошного огня. Я много раз видел такое в кино, когда во Вьетнаме с самолёта на лес сбрасывали напалм. Но то кино, а это вживую. Раздались пулемётные очереди, и дракон ушёл в вираж, стараясь избежать поражения.
– Талант, – усмехнулся я, а потом увидел многочисленные фигуры, форсировавшие реку вброд.
Мертвецы, поднятые Ненавистью, быстрыми дёргаными движениями шли к нам. Многие держали в руках оружие. Сколько их там? Тысяча? Две?
– Это наверняка только передовые отряды, – повернув ключ в замке зажигания, произнесла Ангелина.
– Уходим, – коротко бросил я, увидев выехавший из белого марева старый танк, ведомый мёртвым экипажем.
Он и сам был нежитью, восстановленной из хлама. Нежитью советского бронированного монстра, опасного даже после списания и смерти. Я вздохнул, с одним танком ещё можно потягаться, но возиться некогда.
Урал зарычал движком и помчался в сторону берёзовой рощи, что была слева от деревни.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – пробурчала моя хранительница, вцепившись левой рукой в руль, и в диком темпе дёргая рукоятку переключения передач правой.
– Знаю. Только быстрее.
Справа от нас хлёстко хлопнуло. Это линза щита приняла на себя танковый снаряд. После того шахидмобиля моя разорванная в клочья аура отдалось болью отката похлеще зубной, отчего я зажмурился и скривился. Долго так не протяну, и даже не от того, что кончится колдовская сила, а просто нервы не выдержат. От истощения хотелось упасть спиной на траву и просто смотреть в небо, но я сейчас не мог себе этого позволить. Ладони сами собой сложились в коробочку, и между ними возникла пчела. Такая привычная и такая умиротворяющая. А сотни её сестёр сейчас приземлялись в траву, становясь минным полем.
Снова хлопнул взрыв от танкового снаряда. Краем глаза я выхватил из всей картины фрагмент, где псы орды схлестнулись с другими такими же, давая нам время уйти.
– Ещё немного, – прошептал я. – Ещё чуть-чуть.
Мы уже подъехали вплотную к берёзовому лесу.
– Что дальше? Дальше только река, – растеряно спросила Ангелина, бросив на меня взгляд.
– Давай в реку.
– Слушай, это не Тик. Мы здесь не пройдём, даже если ты уберёшь воду с пути. Там ещё метр ила и грязи. Мы просто влипнем в него как мухи в варенье.
– В реку! – сорвался я на крик и стиснул пчелу в кулаке так, что она обиженно зажужжала.
– Псих, – буркнула девушка-ангел, закусив губу, но всё же направив машину прямо на камыши.
– Это ещё посмотрим, – ответил я, потянувшись к заёмной силе лесного бога.
Слева от нас затрещали деревья. С брызгами щепок начали лопаться стволы берёз и осин. Они взмывали в воздух, как будто пущенные из катапульты, и падали в воду, поднимая тучи брызг и с грохотом ударяясь друг о друга. Сейчас словно сотни бобров-стахановцев валили лес и создавали для нас гать.
– Да чтоб меня… – только и выдавила из себя Ангелина, а Анна привстала на сиденье с открытым ртом.
Да, вот она истинная сила Яробора, которой он со мной поделился. Каждая травинка была подвластна его воле, каждое дерево готово выполнить любую его прихоть, стоит только попросить. Просто попросить.
Я быстро опустил боковое стекло и посмотрел назад, увидев, что остальные наши не отставали. А потом пришлось быстро спрятаться обратно, старясь не растерять от возникшей тряски зубы и почки. Это «Урал» наехал на вал из стволов.
А позади нашей маленькой колонны коренья деревьев выпячивались из земли, создавая непроходимые препятствия.
«Урал» ревел движком и дёргался, прыгал по брёвнам, но упорно полз вперёд. Тряска кончилась так же внезапно, как и началась, а отбитая пятая точка болела похлеще головы после отката от взрыва.
