– Гад, что ж ты никак не сдохнешь?! – сорванным голосом прокричала правнучка бога войны.
Я сначала криво усмехнулся, а потом задрал голову к небу и рассмеялся.
Эпилог 1. Егор Соснов
Я шёл по широким коридорам штаба объединённого руководства Новониколаевского особого гарнизона. Шаги звонким эхом отлетали от стен, на которых висели портреты военачальников, плакаты с датами исторических сражений. Однообразные двери с однообразными бирками сливались в единый тусклый пейзаж, а новенький линолеум, резко пахнущий резиной, добавлял особого казённого колорита, присущего всем таким учреждениям.
После долгого похода по коридору я остановился у нужной мне двери с биркой «полковник Белкин». В голове быстро промелькнули слова, которые хотелось сказать. Их было много. Очень много. И о его отношениях с дочерью, о моей карьере, и прочем.
Стоя у двери, я занёс руку, чтобы постучаться, но потом передумал и просто открыл. Белкин сидел за своим столом и что-то сосредоточенно читал в свете настольной лампы. При моём появлении он отложил желтоватый лист служебной телеграммы и уставился хмурым взглядом.
– Я тебя не вызывал, – произнёс он, оглядывая меня с ног до головы.
– Я по поводу вашей дочери, – произнёс, подойдя ближе к столу и проигнорировав его слова. – Знаете, а мне не нужно ваше разрешение, чтоб на ней жениться. Вы говорили о безопасности. Безопасность я ей обеспечил. Вы говорили о карьере. Буду проситься в Министерство иностранных дел. Надо же кому-то контакты с другими мирами организовывать. Думаю, получится. Я же там почти свой.
– Какие контакты, какое министерство, какая безопасность? – произнёс Белкин, с каждым словом повышая тон. – Ты в своём уме? У нас война до сих пор не закончилась. И не забыл, что ты должен был сформировать экспериментальную роту из нечисти?
– Сформировал, – ответил я, доставая из кармана несколько скреплённых степлером листков. – Даже целый батальон. Даже с авиацией. Вот список.
Белкин посмотрел на положенные ему на стол листы так, словно они пропитаны ядом.
– Никто тебя не возьмёт, уж за это я ручаюсь. У нас военное положение, между прочим.
– Ах да. Вот.
Я достал из кармана ксерокопию испачканного кровью рисунка Дружбы и положил поверх списков.
– Это что ещё за комиксы? Ты что, дурака решил из меня сделать?!
Я сделал глубокий вздох, пробежавшись глазами по казённой обстановке кабинета, остановив на некоторое время взгляд на портретах высшего руководства страны. Но думал я не об этом. Мне ещё столько дел нужно сделать. Заскочить к Оксаниной маме, отдать Анне карандаш, ломающий печати контроля. Это даст им полную свободу, сделав новым волшебным народом. И пусть моя бывшая жена не помнит все мелочи нашей прежней жизни, я их помню, и хотелось хотя бы сохранить дружбу. А ещё нужно много всего купить для беременной Шурочки и подать заявление в ЗАГС.
А ещё не хотелось обратно переться этими коридорами, долго это. Да и немного поважничать хочется. Заслужил.
– Это акт о капитуляции Орды, – произнёс я, увидев, как вытянулось лицо начальника. – Можете в СМИ сообщить, что война окончена.
– Что?
Я не ответил. Я лишь развернулся, взмахнул рукой, словно хотел разрубить воздух, и шагнул в туман.
Эпилог 2. Яробор
Яробор сидел на крыльце своего терема и важно глядел на пачку бумаг. Доски были сырые после ночного дождя, но лесному богу это не помеха. Он тихо ликовал, делая напыщенный и строгий вид.
– Что пишут-то, боярин? – произнёс сидящий рядом с ним дед Семён, окончательно решивший переселиться в просторный терем.
Домовой держал в руках кулёк с жареными семечками и грыз их, складывая шелуху в аккуратную горочку на ступеньке, чтобы потом отнести в дом и бросить в печь.
Яробор не сразу ответил, прислушиваясь к доносившимся из терема голосам.
– Мама мы-ла раму, – доносилось по слогам чтение Лугоши, которую взялся учить давешний поп.
Недавняя сеча охладила его пыл миссионерства, но душа требовала выхода и он взялся учить ручейницу грамоте.
Яробор улыбнулся и протянул стопку домовому.
– А то и пишут, – произнёс он, встав и важно подбоченившись, – здесь посольство меж мирами поставят и эльфийскую слободу. А сие значит, – он замолчал, торжественно воздев указательный перст вверх, – граду Яроборовску быть.
