– Привет, Ланселот, – прошептала она и нежно подула ему в ноздри, чтобы он узнал её по запаху. – Сейчас мы с тобой отправимся на прогулку, и тебе придётся скакать во весь опор. Ты не против?
Ланселот ткнулся головой ей в грудь и принялся хватать мягкими губами её платье.
– Это значит «да»? – Игрэйн аккуратно оттолкнула его голову в сторону.
Затем вышла из стойла и отправилась на поиски Бертрама, но конюшего нигде не было.
– Эй, Йост! – тихонько окликнула она шедшего мимо работника, который уже не раз видел её верхом на Ланселоте. – А где Бертрам?
Работник испуганно схватил её за руку и потащил за собой в седельный отсек.
– Ты с ума сошла – явиться сюда?! – напустился он на Игрэйн, оттесняя её в самый тёмный угол между сёдлами и сбруей. – Новый господин разносит слухи, что в твоей семье одни ведьмы и чёрные колдуны и что вы ради забавы превратили его людей в рыб. Хочешь, чтоб он бросил тебя в темницу?
– Конечно же нет! – Игрэйн сняла с крючка уздечку и положила в корзину с яйцами. – Мне нужен Бертрам. Где он, Йост?
– Бертрам? Да в темнице, где же ещё.
– Как? – растерялась Игрэйн. – Почему? За что?
– Начальник крепости Осмунда видел, как тот позавчера куда-то ускакал, – шёпотом поведал Йост. – Он выслал за ним шпиона, а когда Бертрам вернулся из Бибернеля, его арестовали за измену.
– О нет! – простонала Игрэйн.
– Возвращайся в Бибернель! – прошипел Йост. – В Дюстерфельсе тебе не место!
И он ушёл, а Игрэйн осталась в седельном отсеке, размышляя, что теперь делать. Могла ли она как будущий рыцарь оставить своего друга томиться в темнице, – друга, который оказался там лишь потому, что предупредил её семью об опасности? Нет!
Игрэйн взяла осла (который уже успел подраться с пони) под уздцы и направилась к тюремной башне. К счастью, она очень хорошо ориентировалась в Дюстерфельсе и шла во внутренний двор, опустив голову. Слишком многие служанки и работники Дюстерфельса знали её. До главных ворот везло: она не встретила ни одного знакомого лица, но во внутреннем дворе ей навстречу попался Колючий рыцарь со свитой из пяти рыцарей. Они направлялись прямо к ней.
«Продолжайте идти!» – приказывала Игрэйн своим ногам, но они не слушались. А Колючий рыцарь прошёл мимо так близко, что чуть не задел мечом её платье.
– Хорошо, – говорил он одному из спутников. – Передайте по войску, что, как только прибудут катапульты, мы захватим эту смехотворную крепость… Эй, девчонка, убери с дороги своего жирного осла!
Не поднимая головы, Игрэйн потянула осла в сторону. Её сердце билось так громко, что казалось, Колючий рыцарь должен был его услышать. Но он даже не взглянул на неё.
– С волшебными книгами, – услышала она его слова, – Осмунд станет могущественнее короля, и вся земля до самых Гигантских холмов будет принадлежать нам.
«Иди не останавливаясь, Игрэйн! – снова приказала она себе. – Иди дальше!» И на сей раз ноги послушались. Но колени всё ещё дрожали, когда тень тюремной башни коснулась её ступней. Ещё ни один человек за двенадцать лет жизни Игрэйн не вселял в неё столько ужаса, как этот Колючий.
Друг в темнице
Тюремная башня находилась в самом конце тёмного двора, сразу за оружейным залом Дюстерфельса. Перед ней стоял лишь один стражник – высокий молодой мужчина, который скучающе ковырялся щепочкой в зубах.
– Всего один, – пробормотала Игрэйн, разглядывая его издали. – С ним я должна бы справиться.
Альберт научил её перед отъездом десяти заклинаниям на все случаи жизни. Одно из них как раз подходило.
– Мне нужна твоя помощь, Серый, – шепнула она на ухо ослу. – Но только не ори… (Серый любил покричать.) Иначе они пустят тебя на колбасу, а я попаду в темницу к Бертраму, понятно?
Осёл презрительно фыркнул. Однако послушно потопал вслед за Игрэйн к стражнику.
– Приветствую вас, – сказала Игрэйн и сделала книксен. – Мне велено принести сюда яйца.
– Что за чушь! – рявкнул стражник и сплюнул. – Это место похоже на кухню?
Наморщив лоб, Игрэйн посмотрела на башню.
– Не знаю…
Стражник расплылся в язвительной улыбке:
– Это тюрьма, детка. Такие лакомства, как свежие яйца, в тюрьме не положены.
– Тюрьма? – понизила голос Игрэйн. Она старалась изобразить потрясение. – И там кто-то есть?
– А то! Иначе зачем я здесь стою, по-твоему?! – проворчал стражник. – А теперь кыш отсюда!
Но Игрэйн отставила корзину с яйцами и одарила стражника лучистой улыбкой.
– Спящая красавица, – прошептала она сама себе. – Да, это, пожалуй, подойдёт. Как там дальше…
– Что ты там лепечешь? – рассердился стражник, выставив против неё копьё. – Я сказал, кыш отсюда!
Но Игрэйн не сдвинулась с места. Она уставилась стражнику прямо в лоб, как учил её Альберт, и начала бормотать заклинание:
Как спящая красавица, засыпай,
Больше мне не докучай.
Глаза твои уже закрылись.
Ворота сзади отворились.
Теперь ты спишь и шумно дышишь,
Пока мой смех ты не услышишь.
Уже после первой строчки стражник закрыл глаза, а когда Игрэйн закончила, он вовсю храпел.
– Тихо, – шёпотом приказала Игрэйн и зажала ему нос, пока он не перестал храпеть.
Затем она опустила забрало его шлема, чтобы никто не заметил, что стражник спит, всунула копьё ему в руки так, чтобы он опирался на него и не упал, и открыла дверь башни, отодвинув засов. Осла Игрэйн затащила внутрь и пинком захлопнула за собой дверь.
Внутри башни было темно. Лишь сквозь узкие щели в каменной кладке проникал дневной свет. Игрэйн однажды уже была здесь, пару месяцев назад, когда баронесса попросила её пересчитать бочки с медовым пивом. Игрэйн оказала ей любезность и спустилась в темницу, не подозревая, сколько пауков сновало по этим бочкам. Её и сейчас бросило в дрожь от этого воспоминания, и она молилась, чтобы вместе с бочками отсюда исчезли и пауки.
– Идём же, Серый, – шепнула она и потянула упрямого осла к яме.
Над ямой на колодезном вóроте висела большая корзина. Игрэйн отодвинула в сторону доски, закрывающие яму, и осторожно заглянула в пропасть. Осёл от страха дико вращал глазами и вырывался у неё из рук.
– Бертрам? – бросила Игрэйн в чёрную как смоль темноту. Оттуда поднимался сладковатый запах: темница пропахла медовым пивом.
Сначала было тихо, затем из глубины донёсся недоверчивый голос Бертрама:
