К его удивлению, Игрэйн рассмеялась.
– Чепуха! – шепнула она в ответ. – Когда нашу крепость осадил Акколон фон Шварцбарт, всё поле до горизонта занимали шатры. Я тогда ещё не родилась, но мне об этом рассказывал мой отец. Нет, теперь, когда волосы великана у меня, волноваться не о чем. Наша старенькая крепость сможет себя защитить. Видите, мост поднят, стены и башня целы, а когда мои родители избавятся от своих хвостиков-кренделей, Осмунду не избежать наказания, помяните моё слово. Единственное, что меня беспокоит, – это провиант, так как мой брат Альберт хотя и способен превратить камень в живую мышь, но из еды он может наколдовать только сухое печенье и голубые яйца.
– Вот как! – Печальный рыцарь с сомнением посмотрел на крепость с покосившейся башней и не очень высокими стенами. – Ну даже если всё так, как вы говорите, – сказал он после некоторого раздумья, – как мы проберёмся в крепость незамеченными? Я должен вступить в бой, чтобы отвлечь врага?
– Чтобы они взяли вас в плен? – Игрэйн помотала головой. – Нет, об этом и речи быть не может. К тому же попасть в Бибернель довольно легко. Тут есть тайный подземный ход на случай побега! Его прорыть распорядилась ещё моя прабабушка, потому что прадедушка Пелей постоянно ссорился с другими рыцарями и при этом не умел колдовать. Мы с Альбертом часто использовали этот подземный ход. Попасть в него можно на краю леса. Идёмте.
Они решили оставить лошадей в низине, где их не заметили бы из вражеского лагеря, но когда Ланселот увидел, что Игрэйн уходит, он забил копытом от нетерпения пуститься вслед за ней.
Но Игрэйн с сожалением покачала головой.
– Я благодарна тебе за помощь, – шепнула она ему. – Но ты не пройдёшь через потайной ход. Отправляйся назад в Дюстерфельс. Или ты не хочешь возвращаться к этому Осмунду?
Ланселот сделал шаг назад и остановился.
– Ну ладно, – сказал Игрэйн и взяла его за поводья. – Тогда я возьму тебя с собой до края леса. А там ты решишь. А вы как? – обратилась она к Печальному рыцарю. – Не хотите пойти со мной в крепость?
Печальный рыцарь покачал головой:
– Я принесу вам только несчастье.
– О чём это вы? – Игрэйн взяла его за руку. – Лишь из-за того, что Колючий рыцарь похитил тех трёх дам? Но ведь трёхглавого дракона вы отлично защитили. И вообще, где сейчас эти дамы?
Печальный рыцарь вымученно улыбнулся:
– Не знаю. Я больше никогда их не видел, как ни искал. Три раза я вызывал Рована Бездушного на поединок, чтобы призвать его к ответу. Но, как я вам уже говорил, он всякий раз побеждал и уносил тайну с собой.
– Всего-то три раза, – сказала Игрэйн, запрыгивая на коня. – Три раза ещё ничего не значат. Бог троицу любит, но, может, всё хорошее случается лишь на четвёртый раз? Или на пятый. Когда-нибудь вы его одолеете, и ему придётся раскрыть тайну, где он прячет этих дам. Но сейчас идёмте со мной в крепость, прошу вас.
– Нет. – Печальный рыцарь снова покачал головой. – Нет, я провожу вас только до входа в туннель. Там нам придётся проститься.
– Что ж, это лучше, чем ничего, – согласилась Игрэйн, и они поскакали к лесу.
Пасть каменного льва
Искры, которыми плевались каменные физиономии, освещали ночь, словно огненный дождь. Игрэйн и Печальный рыцарь обошли как можно дальше палаточный лагерь Осмунда. Они насчитали восемь стражников и вздохнули с облегчением, когда наконец достигли первых деревьев и вошли в Шепотливый лес. Осмунд не осмелился разбить шатры вблизи него.
О Шепотливом лесе ходило немало жутких слухов, и нового хозяина Дюстерфельса они, видимо, тоже не миновали. На той стороне Бибернеля, которая была обращена к лесу, было выставлено шесть конных постов. Кони неподвижно застыли у края крепостного рва. Всадники сидели спиной к лесу, но кто-нибудь из них то и дело оборачивался, словно боясь, что вот-вот из чащи выпрыгнет кто-то дикий и голодный.
Игрэйн скакала вдоль края леса, чтобы видеть и крепость, и постовых. Листья старых деревьев шелестели над её головой, низко свисающие ветви касались её лица.
Лошадям не нравился шёпот деревьев. Они прядали ушами, но Игрэйн уже много раз выбиралась с Альбертом ночами в лес, так что ей было совсем не страшно.
– Мы пришли, – шепнула она. – Вот, смотрите…
– Подождите! – резко перебил её рыцарь и схватил поводья Ланселота. – Там, в чаще, кто-то есть. Огромный зверь. Мне кажется, он больше дракона. Видите его голодные глаза?
Но Игрэйн только посмеялась.
– Это один из львов моей мамы, – вполголоса сказала она. – Он каменный с головы до лап. Мама наколдовала его здесь, чтобы он охранял туннель. Идёмте.
Ланселот попятился назад, но Игрэйн успокоила его ровным голосом.
На каменного льва падали пятна лунного света, просеянного сквозь листву. Его голова доставала до крон деревьев. Игрэйн только верхом могла дотянуться до его подбородка. Лианы обвивали огромное тело, а глаза сияли как две луны, запутавшиеся в ветвях.
Игрэйн соскользнула с седла и посмотрела вдаль на стражников у крепостного рва. Они стояли спиной к лесу. Но даже если бы и обернулись, в тени деревьев было так темно, что всё равно бы ничего не увидели.
Игрэйн ловко запрыгнула на обомшелую лапу льва, оттуда перебралась на гриву и уселась на каменных локонах, вьющихся вокруг пасти.
– Теперь смотрите внимательно, – прошептала она, вытянула руку и потрепала льва по каменному носу.
Из груди его послышался рёв, и огромная пасть начала со скрежетом раскрываться, всё шире и шире, пока не раскрылась достаточно, чтобы туда могла пролезть Игрэйн. Между каменных клыков обнаружилась лестница, ведущая прямо в глотку льва.
– Гром и молния! – вырвалось у Печального рыцаря. – Ваша мама, должно быть, великая чародейка, если способна оживить камень. Думаю, мне не стоит за вас волноваться. Итак, нам пора прощаться. – Он склонил голову. – Прощайте, благородная Игрэйн! Возвращайтесь в вашу крепость. А я пока прослежу за стражниками.
С этими словами рыцарь развернулся и зашагал к краю леса.
Значит, он не пойдёт с ней. Игрэйн тут же заскучала по нему, но постаралась не показывать виду.
– Да, прощайте! – сказала она Печальному рыцарю вслед и спустилась с гривы льва, повиснув на руках. – Мне только надо попрощаться с Ланселотом.
Она обвила шею коня руками и уткнулась лицом в его гриву.
– Скоро я снова приеду тебя навестить! – прошептала она ему. – Как только мои родители превратят этого Осмунда во что-то ужасное и отвратительное.
