Пара минут растянулась на добрых пять. За эти пять минут я старательно вслушивался в голоса, которые доносились в трубку, но разобрать не сумел ни слова. Должно быть, далековато было, может, даже в другой комнате разговаривали. В это время мимо меня в деревню кавалькадой проехало три автомобиля. Первый — гражданский люксовый седан, скорее всего, с каким-то большим начальством, следом за ним — «уазик» характерной раскраски, машина полиции, а третьим ехал микроавтобус с синей полосой по длине, на которой было написано «Следственный комитет». Успели как-то вместе собраться! На меня они внимания не обратили. Я же стоял на месте и разговаривал по телефону. Тем более включил в салоне свет, значит, не убегал и не прятался. Это даже дурак поймет…
— Слушаю вас, Виктор Вячеславович. Что-то случилось? — спросил тот самый смодулированный низкий голос. Но оттенки голоса были уже другие. Видимо, пришлось сменить модулятор, прежнего под рукой, скорее всего, не оказалось. Но модуляторы голоса — вещь не редкая и не дефицитная. В Интернете полно различных схем, и простой радиолюбитель сможет собрать и продать такую штуку, кому потребуется, а уж про различные силовые ведомства и речи нет. Там и специалистов полно, да и готовые, промышленного изготовления, купить они могут себе позволить. А у меня почему-то сложилось устойчивое впечатление, что господин Генералов представляет именно одну из силовых структур. Скорее всего, на меня произвело впечатление обилие фактов, которыми он в состоянии оперировать. Короче говоря, его информированность. Но я не знал в силовых структурах, с которыми имел дело, человека по фамилии Генералов. Не только на местном уровне, который был мне практически незнаком, но и на более высоком, на федеральном. Впрочем, с силовиками на местном уровне я контактировал вообще очень мало, а фамилия Генералов — это, скорее всего, псевдоним, или, говоря языком разведки, позывной, как и кличка у уголовного авторитета Полковника.
— Я только поторопился вам сообщить, что деньги пришли и задание я выполнил. Полковник получил пулю в затылок. Вместе с ним погибли и пятеро его подручных.
— Так… так быстро? Но я же не успел передать вам никакой информации по Полковнику. Как вы его нашли?
— Я же не спрашиваю у вас, как вы нашли меня. И вы меня не спрашивайте о моих методах работы. Так будет справедливо.
— Ну, вы, Виктор Вячеславович, меня радуете. Не убирайте далеко трубку. Я сейчас все уточню и перезвоню вам. — Генералов отключился от разговора.
Я так и остался сидеть за рулем с трубкой в руке, ожидая его звонка. Мимо меня проехал еще один микроавтобус с надписью «Оперативная ФСБ». Похоже, туда же направлялся, что и предыдущие машины. Да, видимо, Полковником интересовались серьезные люди, и не зря он проявлял такую осторожность при своем появлении на незнакомой территории. На своей территории, скорее всего, меры были более строгие, но там Полковник должен был чувствовать себя более расслабленным.
Говоря честно, не хотел бы я быть уголовным авторитетом и постоянно жить под угрозой нападения и расстрела. Такую жизнь можно сравнить с жизнью в аду. Только сегодняшнее утро мне прилично нервы потрепало, когда я ожидал каких-то действий со стороны ментов. Да и вообще, не хотел бы я быть ни крупным миллиардером, ни высоким государственным чиновником. Им всем, окруженным охраной, завидовать было сложно. Когда контролируется каждый твой шаг, когда ты под постоянным присмотром, когда обязан во всех своих желаниях и потребностях просить разрешения на действия, должен подчиняться чужой воле — это не просто трудно, это еще и весьма даже, на мой вкус уже несколько лет вольного человека, неприятно. А если еще и живешь под страхом по какой-то причине, то это неприятно вдвойне или даже втройне.
Но долго стоять на месте в мои планы тоже не входило. Я же не видел из дома, может, кто-то в темноте проходил по деревенской улице, лишенной фонарей освещения, и видел мою машину. Это иномарку деревенские люди могут с чем-то спутать, а «Волгу» определит каждый. Любая деревенская старушка знает этот автомобиль, на котором ездили чиновники даже районного масштаба. Так что могут сказать, что видели у дома «Волгу». Кто-то, проходя рядом, мог и номер запомнить. К тому же местные должны знать, где находится или, по крайней мере, недавно находился Аркадий Хилков, и все считали его дом необитаемым. А тут против дома сразу две машины, одна из которых вообще стоит у ворот. Это не может не привлечь внимания.
Конечно, далеко не все из местных жителей поймут, что такое выстрелы. Мало ли, какой шум может прилететь из ночи. Но кто-то обязательно поймет и сообщит в полицию. Но даже из тех, кто поймет, что в деревне стреляют, не каждый высунется на улицу. А кто-то может и высунуться, например, какая-нибудь соседская бабушка, которая ждет поздно гуляющую с ухажером внучку. Такую бабушку выстрелами не напугаешь. Она обязательно выйдет на улицу, презрев любую опасность. Бабушки не умеют думать о шальных пулях. И позже выйдет, даже если внучка уже вернулась. Выйдет, как только увидит, что приехала полиция. И сообщит, что у ворот стояла «Волга» темного цвета. И такую машину будут искать. Посты ГИБДД будут тормозить все проезжающие «Волги» вне зависимости от цвета — и темные, и светлые. И будут записывать всех, кто удаляется из города на «Волге». Простая логика подсказывает, что убийца должен убегать, уезжать. Особенно будут интересоваться теми, кто едет на скорости, даже не превышая допустимую ограничительными знаками. И кто ведет себя при встрече с ментами неадекватно, предположим, сильно нервничает. Менты таких обычно легко определяют.
Ну, нервничать я, предположим, не буду и вести себя сумею правильно. Но лучше в поле зрения следственных органов вообще не попадать. Ни под каким соусом! Если кто-то из местных жителей скажет, что у дома стояла «Волга», то проверять могут всех владельцев «Волг» по всей области и в соседних регионах. А человек, который, как я, обучен за счет государства, обязательно будет проверяться многократно. Проверки я, конечно, не опасаюсь, поскольку на месте ликвидации Полковника я никак не наследил — мне конкретные факты предъявите, тогда может быть хоть какой-то разговор, но нервы все же мне потреплют.
Генералов позвонил, как и обещал. Определитель высветил его номер.
— Ну ты, Виктор Вячеславович, меня радуешь и удивляешь! — неожиданно перешел он на «ты», хотя до этого постоянно обращался на «вы», из чего я сделал вывод, что он представляет какие-то властные структуры и занимает в них не самый последний пост. Подобные люди привыкли другим «тыкать». Привыкли настолько, что сами порой этого не замечают. — Так оперативно отработал! Мне сообщили, что в последнее время Полковник скрывался от всех. Говорил, что едет в одно место, а сам ехал в другое. И вычислить его было предельно трудно. За оперативность тебе дополнительная премия полагается. Не удивляйся, когда получишь. Ты сам как чувствуешь, не наследил там? Отпечатки хотя бы подтер?
— Я их практически не оставлял. Я в перчатках работал, в рабочих, тканевых с пупырышками, такие в каждом хозяйственном магазине продаются. А если и оставил, то только на предметах, с которых отпечатки пальцев снять невозможно. Например, на челюсти человека, которому я шею свернул, — это был начальник охраны Полковника, некий уголовник по кличке Гоген. Только машину могли засечь — она на улице стояла, когда я в доме был. Проходил кто-то в темноте и увидел.
