Казалось, молодого имама — умного, со связями, хорошо образованного — ждет блестящее будущее. Он мог возглавить недавно созданный в Университете Саны педагогический факультет, чтобы помочь поднять образование бедной и практически поголовно неграмотной родины.
Но все изменилось после 11 сентября.
Среди множества посвященных ему статей я нашел одну, опубликованную на следующий день после терактов 11 сентября. Эндриа Брюс Вудолл, фотокорреспондент «Вашингтон пост», пришла в центр «Аль-Хиджра» на так называемое межрелигиозное молитвенное собрание. На одной из фотографий Авлаки сложил руки над своей феской. «Жест, означающий и горе, и в то же время страх мусульман перед людьми, которые могут обвинить их в этой трагедии», — писала Вудолл
[65].
Вскоре после терактов Авлаки дал интервью журналу «Нэшнл джеографик»
[66].
«Невозможно представить, чтобы сотворившие подобное могли быть мусульманами, а если они утверждают, что мусульмане, они извратили религию, — сказал он. — И хочу добавить, что из-за этих событий мы попали под прицел. Нас осаждали СМИ, не говоря о проверках ФБР».
Но также он предупредил:
«Взгляды Усамы бен Ладена, считающиеся экстремистскими и радикальными, могут стать господствующей тенденцией. Это очень страшно, поэтому США следует быть очень осторожными и не считать себя врагами ислама».
Огромные ресурсы — деньги, агенты, аппаратура технического слежения — бросили на расследование терактов 11 сентября, получив тысячи ниточек. Сразу после бойни необходимость знать правду оттеснила гражданские свободы на задворки. Кто помогал угонщикам? С кем они встречались? Планировались ли другие атаки?
Анвар Авлаки был лишь одним из тех, кто угодил в частый бредень, за месяц после нападения его допросили 4 раза*. К началу 2002 года он почувствовал, что его травят и преследуют. Он всегда утверждал, что ему нечего скрывать, и в наших разговорах в Сане прямо говорил, что в Америке мусульманскую общину серьезно преследуют.
Авлаки решил бросить докторантуру и вернуться в Йемен, и в марте 2002 года уехал, месяц спустя за ним последовали жена и сын. Только в октябре он снова прилетел в США уладить дела. И был задержан в аэропорту им. Джона Ф. Кеннеди, на основании подписанного денверским судьей ордера на арест
[67] по подозрению в подделке паспорта. Однако за день до его прилета прокурор Денвера ордер отменил.
Поспешный отъезд из США, внезапно брошенная учеба, аура подозрения продолжали витать над ним, когда мы познакомились четыре года спустя. А лучше понять суть его обид помог опубликованный в 2004 году доклад «Комиссии 9/11».
Доклад Комиссии я нашел в Интернете и жадно его читал всю ночь напролет.
Проследив передвижение угонщиков по Соединенным Штатам, Комиссия отметила, что двое из них встречались с имамом в Сан-Диего, а один из них к тому же был прихожанином мечети Авлаки и после переезда того в начале 2001 года в Вирджинию. В докладе сказано: «Возможно, это не случайно»
[68].
Далее отмечается: «Есть сведения, что [Авлаки] связан с экстремистами, обстоятельства его отношений с угонщиками продолжают вызывать подозрения. Однако нами не обнаружено доказательств того, что, встречаясь с угонщиками, он знал, что они террористы»
[69].
По словам Авлаки, это обвинение — клевета. Комиссия неоднократно отмечала, что не смогла допросить имама, намекая, что тот был в бегах.
Еще больше информации содержалось в примечаниях к докладу. «В 1999 и 2000 годах ФБР расследовало связи Авлаки с потенциальным агентом по закупкам Усамы бен Ладена. В ходе данного расследования ФБР установило, что Авлаки знаком с людьми из «Фонда Святой Земли» и другими лицами, занимающимися сбором денег для палестинской террористической группировки ХАМАС»
[70].
Но самым скверным для мусульманского проповедника были утечки в СМИ информации об арестах за пользование услугами проституток в Сан-Диего в 1996 и 1997 годах и об аналогичных правонарушениях после переезда в Вашингтон. В одной из статей, написанной и опубликованной почти одновременно с докладом «Комиссии 9/11», говорилось: «Источники в ФБР утверждают, что агенты заметили имама, якобы доставлявшего проституток из района Вашингтона в Вирджинию, и хотели прибегнуть к федеральному закону, обычно применяемому для ареста сутенеров, перевозящих проституток через границу штата»
[71].
Все это, по словам Авлаки, черное искусство уничтожения репутации
[72].
