Но выезд из Дании стал для нее новым испытанием. В аэропорту Копенгагена офицер иммиграционной службы заметил, что она просрочила визу, и начал ей выговаривать. Опасаясь ареста, она позвонила мне, а я — своим новым друзьям из разведки. Поведение офицера резко поменялось. Он любезно взял перед моей женой под козырек и пожелал ей приятного полета. Ей было невдомек почему.
Мне вспомнилась стычка с офицерами в аэропорту Лутона пару лет назад. У пребывания в стане «неверных» имелись свои преимущества.
Оставшись один, я получил от Кланга и Будды еще более ответственное задание. Одним из исламистов, отмеченных мною красным, был датский обращенный Али, позвонивший мне из Сомали похвастать тем, что обезглавил сомалийского шпиона. Он бежал от наступающей эфиопской армии, но в Кисмайо его взяли в плен и пару месяцев спустя депортировали в Данию.
Разведка хотела с моей помощью открыть на Али уголовное дело.
— Пригласи его к себе домой и разговори, — инструктировал меня Кланг.
Он протянул мне маленький черный «жучок», закамуфлированный под пейджер, и показал, как его включить. Пару дней спустя я позвонил Али. Заранее тщательно отрепетировал все реплики. «Али, это Мурад. Я все еще в Дании. Слышал, ты вернулся. Что случилось? Можешь приехать ко мне в Орхус? Хочу, чтобы ты рассказал все о Сомали. Я все еще хочу поехать, Иншааллах».
Али приехал в мою квартиру с друзьями из Копенгагена. Когда они постучали в дверь, я включил и сунул в карман магнитофон.
Я поприветствовал их по-исламски. Все это напоминало фильм или пьесу. Просто я снова стал Мурадом Стормом. Войти в эту роль мне было не труднее, чем щелкнуть выключателем.
Али осунулся с момента нашей последней встречи в Сане, но в глазах горел тот же безумный огонь. Мы помолились, я заварил чай, и мы уселись по-турецки на ковре, чтобы поговорить.
— Расскажи мне о войне, — сказал я. — Не могу поверить в то, что с тобой произошло.
Сбор информации в чистом виде.
Он принялся рассказывать о Сомали, а я оглядел комнату. Его друзья слушали затаив дыхание. Я тоже, но только совсем по другим причинам. Внимание Али очень любил. Просить его рассказать об обезглавливании сомалийского шпиона не требовалось.
— Он прикинулся моджахедом. Но он показался подозрительным, и когда его допросили, признался, что его подослали эфиопы выведать наши планы.
— Он молил о пощаде и говорил, что готов сражаться вместе с нами, но Исламский суд приговорил его к смерти. Я вызвался исполнить приговор. Хвала Аллаху, что позволил мне служить ему, — сказал он.
— Аль-Хамду ли-Ллях [слава Богу], — ответил я. Он только что рассказал все, что мне было нужно. Чайные чашки я решил не мыть. Если суду потребуются доказательства пребывания Али в моей квартире, опознать его можно будет по отпечаткам пальцев.
При следующей встрече Кланг разочаровал меня.
— Запись не вышла.
— Я сделал все в точности так, как мне сказали.
— Не беспокойся. Техника подвела. Мы найдем другой способ.
Датские власти так и не выдвинули против Али обвинений. Я заподозрил, что с записью все в порядке, просто ее решили не передавать в прокуратуру, чтобы не компрометировать меня как осведомителя. Впоследствии я спросил Кланга о том, будет ли возбуждено дело против Али, он сказал, что, поскольку личность сомалийского шпиона не установлена, с точки зрения закона потерпевший отсутствует. Али и сегодня на свободе и живет в Дании.
Опасных объектов для слежки было хоть отбавляй, и мне дали свободу прислушаться к интуиции. Прохладным весенним днем 2007 года я прогуливался по иммигрантскому кварталу Копенгагена в надежде встретить одного старого приятеля. И встретил. Датчанин из Афганистана Абдельгани Тохи. Подозрение вызвал его внешний вид. Он сбрил длинную бороду. Жест знаковый. Живущие на Западе джихадисты, готовясь к теракту, часто сбривают бороды, чтобы не выделяться.
Я сказал кураторам, что неплохо было бы присмотреться к нему поближе. Выяснилось, что Тохи — сподвижник проживающего в Дании пакистанца Хаммада Хуршида, недавно вернувшегося из племенных районов Пакистана. Эти подконтрольные племенам горные районы оставались гнездом джихадистов со всего мира, после того как на остальной территории страны их отряды разогнали американские беспилотники. Обучал Хуршида изготовлению взрывных устройств видный египетский боевик «Аль-Каиды»
[93], готовивший бомбистов лондонских терактов 2005 года.
Служба безопасности аэропорта Копенгагена в тайне от хозяина обнаружила в багаже
[94] Хуршида записи об изготовлении взрывчатки. Затем подставная компания
[95] ПЕТ стала предлагать съемную квартиру с дешевой арендой по соседству от Хуршида. Квартиру оборудовали скрытыми камерами и «жучками». Агентство заворачивало всех потенциальных клиентов, пока не позвонил Абдельгани. И вскоре удалось заснять, как Хуршид изготавливает в квартире десять грамм мощного взрывчатого вещества ТАТП, и в сентябре 2007 года Хуршида и Абдельгани арестовала датская полиция. Вскоре их осудили за терроризм, и они отбывают тюремные сроки
[96].
Мое реноме и ценность как информатора росли с каждой консультацией. И датские спецслужбы захотели показать меня своим союзникам в мире разведки.
Глава двенадцатая
Призыв Лондона
Весна 2007 года
Великобританию мой лутонский ментор, Омар Бакри Мохаммед, покинул в 2005 году, вскоре после лондонских терактов, скрываясь от нападок СМИ и пристального внимания спецслужб. «Верните его!» — восклицал на первой странице таблоид «Сан»
[97].
Бакри Мохаммед утверждал, что взял отпуск навестить в Ливане мать и планирует вернуться. Заместитель премьер-министра Великобритании прокомментировал: «Наслаждайтесь отпуском подольше»
[98].
