Мне вполне может понадобиться ее помощь: сейчас любой канал был на вес золота.
«Я слышал, что Хартаба погиб. Так ли это? В таком случае да примет Аллах его. Он был единственным, кто вывел меня на шейха Абу Базира. А как мне быть теперь?»
Я пообещал Амине привезти ей что-нибудь из одежды, пожелал ей всего хорошего и подписался под посланием: «Ваш брат Белый Медведь».
Датская разведка явно питала слабость к Хельсингёру, прибрежному курортному городу под Копенгагеном. Меня пригласили в загородный дом обсудить следующие шаги. Зимние шторма сменились умеренно-теплой весной, и Балтийское море простиралось сине-зеленой гладью.
В силу важности предстоящей операции в группу вернулся Кланг. Мы расположились в холле.
— Мы обсудили положение, в котором находится Амина, — сказал мне Йеспер. — Нам кажется, ей опасно возвращаться в Европу. Как ты писал в своем электронном письме, нет никакой гарантии, что ее не арестуют, и тогда она станет бомбой замедленного действия.
Бомбой для кого? Для невинных людей или датской разведки? Кураторы явно решили, что ее история втянет их в сомнительную с юридической точки зрения операцию.
Я спросил их, что обусловило столь длительную задержку с отправкой меня в Йемен. Кланг заявил, что все из-за переналадки американцами спутников-шпионов, ранее контролировавших Афганистан. Но это объяснение показалось мне неправдоподобным.
Мы обсудили операцию. Я должен был встретиться с Абдулом в Сане и вместе с ним привезти все, что требуется.
— Очень важно, чтобы ты был с Абдулом, — предупредил меня Кланг.
— Вот только не надо держать меня за идиота, — парировал я. — Думаешь, я не догадался, что он работает на американцев?
Кланг воздел руки к небу.
— Вот и прекрасно! Да, он на них работает, но ровно настолько, насколько американцы в нем заинтересованы. И тебе об этом никто и ничего не говорил, понял?
Наконец, мои подозрения подтвердились. Я попытался вывести Абдула на чистую воду, написав после лиссабонской встречи короткое электронное письмо, в котором сообщил, что в аэропорту Копенгагена меня задержали сотрудники датской службы безопасности и предупредили, что знают о моей поездке на юг Йемена. «Не ты ли их проинформировал?» — писал я.
Разумеется, это была выдумка ради приманки. Ответа я не получил, что подтвердило подозрения.
— У меня для тебя есть кое-что, — объявил Йеспер, резко сменив тему.
Выйдя, он вскоре вернулся с очень красивой коробкой в руке.
— Подарок Амине от американцев.
Это была большая овальная коробка из пластика. С обратной стороны крышки зеркало, а внутри рядами лежали аккуратно упакованные помада, лаки для ногтей и тени для век.
— Будь осторожен с этой штуковиной, комплект дорогой, — предупредил Кланг.
Йеспер пояснил, что, если Амина станет невестой или даже женой Касима аль-Райми, первого заместителя Вухайши и второго человека в АКАП, вмонтированное в эту коробку устройство слежения позволит американцам постоянно держать его на прицеле.
— Если Абу Басир сломает эту коробку на моих глазах и обнаружит маячок? Что мне сказать? — осведомился я.
— Просто свалишь все на Абдула и сделаешь его козлом отпущения, — ответил Кланг.
Кланг не впервые поражал меня наглостью. Проблемы касались кого угодно, только не его.
— На это я не пойду, — ответил я. — Ты сам только что сказал, что он работает на нас. Поэтому мы с ним по одну сторону баррикад.
Кланг вручил мне новый iPhone, переданный американцами.
— Это позволит нам отслеживать твое передвижение в режиме реального времени. Держи при себе постоянно. Если что-то случится, сможешь позвать нас на помощь, но только в чрезвычайных ситуациях.
Датчане также передали мне спортивную сумку с одеждой для Амины.
В тот же вечер я смотрел у себя в летнем коттедже новости. В центре внимания был Йемен — раскрыт новый заговор АКАП, мишенью которого были отправлявшиеся в США самолеты. Планировалось пронести на борт хитроумное взрывное устройство, разработанное все тем же Ибрагимом аль-Асири. Однако человек, выбранный АКАП исполнителем теракта, саудовец с британским паспортом, оказался «кротом», работавшим на разведку
[249]
[250].
Апогеем операции саудовских спецслужб был вывоз его и еще одного осведомителя — скорее всего, его куратора — из Йемена. Возможно, именно этим и объяснялась задержка с началом моей операции: в высшем руководстве АКАП у западной разведки уже были свои люди. А когда они сделали свое дело, пришла моя очередь.
В Йемене шла война, что сильно усложняло ситуацию. В стране появился новый президент — Абд Раббу Мансур Хади. Шаткость своего положения он компенсировал политическим маневрированием и обещаниями расширить сотрудничество с Вашингтоном
[251].
Его целью было вернуть под контроль захваченные «Аль-Каидой» южные провинции. Террористы занимали несколько городов внутри страны и районы вдоль береговой линии, близ которой проходили самые оживленные в мире морские торговые пути. Если бы не решительные — вопреки скверному снабжению — действия йеменской армии, фундаменталисты могли бы взять Аден.
Правительственные войска при поддержке племенного ополчения начали весеннее наступление. Боевики Вухайши оказывали ожесточенное сопротивление, но удары с воздуха усиливались — на цели йеменскую авиацию, безусловно, наводила американская разведка, и верные режиму силы медленно, но неуклонно продвигались к Джаару.
Ознакомившись с военными сводками, я задал себе один очень простой вопрос:
«Как, черт возьми, нам с Абдулом добраться туда в разгар боевых действий?»
На следующий день я спросил датских агентов о сумме аванса в размере 50 000 долларов, обещанного моей семье.
— Вопрос решается — деньги получишь, когда вернешься из Йемена, — ответил Йеспер.
Если вернусь, уныло подумал я.
Я был у них на крючке. Они понимали, что я сижу без денег, и пользовались этим.
