Йеспер передал мне иммиграционные документы для жены, срок постоянного проживания был ограничен пятью годами. Я взбесился. В случае моей гибели не было никаких гарантий, что моя жена сможет навсегда остаться в Дании. А просочись хоть малейшая информация о том, что я был осведомителем ЦРУ, и не только ЦРУ, в Йемене ее ждет жестокая расправа.
— Мы никогда не обещали ей статуса постоянного проживания, — сказал Йеспер.
Я ушам своим не поверил. Для меня на первом месте был не гонорар, а безопасность жены.
Не выдержав, я выскочил из этой виллы, бросив Йесперу на ходу:
— Ну вот что! С меня хватит!
Как всегда, я сначала уходил, хлопнув дверью, а уж потом соглашался на переговоры.
Тот вечер я провел в доме матери в Корсёре. Она знала о моей работе, но никогда не заговаривала об этом. Я рассказал ей о своих бедах.
— Могу поспорить, что Абдула в Йемене нет. А если его там нет, у меня такое ощущение, что они хотят, чтобы я отправился на юг один и меня там пристрелили, — сказал я ей.
Подобные вещи у матери в голове не укладывались. С какой стати мне вообще позволят втягивать себя в такие планы? Она недоверчиво смотрела на меня. Уже очень давно я не видел у нее такого выражения лица.
Я позвонил по номеру телефона, который дал мне Абдул для связи в Йемене. Ответила его жена.
— Нет, мужа здесь нет, — только и сказала она.
В припадке бешенства я перестал отвечать на звонки из датской разведки, но два дня спустя все же поговорил с Клангом. Я заверил его, что встречусь с ними только в присутствии их главного босса — Шефа Томми. Мы договорились о встрече в отеле «Скандик» в Рингстеде, на полпути между Корсёром и Копенгагеном. Шеф Томми сидел внизу в вестибюле и проверял поступившие ему на телефон СМС.
— Приветствую, Мортен. Рад вас снова видеть. Я сожалею обо всех этих недоразумениях. Давайте-ка зайдем в номер и переговорим обо всем с глазу на глаз.
В номере он уселся на диван напротив и посмотрел мне прямо в глаза.
— Я сожалею обо всей этой неразберихе. У моих агентов не было полномочий обещать вашей жене эти документы. Все не так просто, надо предпринять ряд шагов, а не просто попросить — дайте разрешение на постоянное пребывание в стране. Но теперь я лично взял решение этого вопроса под контроль и гарантирую, что ваша жена получит такой статус. Что касается денег, я также могу гарантировать, что вы получите их сразу по возвращении.
Он говорил ровно и спокойно, словно прибирался за нашкодившими детишками.
— Рад это слышать, — ответил я. — Сейчас Абдула в Йемене нет. Как мне без него добраться до племенных территорий? — спросил я.
— Да-да, мы об этом знаем. Хотите верьте, хотите нет, сейчас он в Китае, однако вернется на следующий день после вашего прилета в Сану. Так что все под контролем.
Шеф Томми выдержал эффектную паузу.
— Мортен, поймите, это одна из самых важных операций в истории датской разведки. Наш директор, Якоб Шарф, постоянно следит за ее проведением. Действительно крайне важно, чтобы вы поехали на юг Йемена.
Чиновник высокого ранга уподобился тренеру команды.
У меня была еще одна просьба. Я хотел, чтобы Кланг и Йеспер прибыли в Корсёр и рассказали моей матери об операции. Я хотел получить страховку — хоть какой-то способ добиться от них подотчетности в деле минимизации риска для меня. В этом случае они понимали бы, что, случись что-то со мной, и моя мать тут же обратится к СМИ и объяснит, чем я на самом деле занимался в отдаленном уголке Йемена, встречаясь с представителями руководства «Аль-Каиды». К тому же они не знали и не могли знать о том, что она располагала фотографией нас троих в бассейне в Рейкьявике.
— Хорошо, заканчивайте дела в Корсёре, а вечером давайте встретимся за добрым ужином, — предложил Шеф Томми, само обаяние. Улыбнувшись, он коснулся моего плеча.
Мать жила на тихой улице в Корсёре. Сад за домом просто вылизан, в саду игровая площадка с горками для внуков, к сожалению, редких гостей в этом доме. Наконец, она нашла себе тихого, порядочного человека, готового разделить с ней жизнь, человека, который мне понравился. Обставлен дом так, что неловкий гость непременно что-нибудь расколотит или как минимум опрокинет — фарфор аккуратно расставлен, так же аккуратно разложены подушечки и безделушки.
Кланг с Йеспером явились в джинсах и футболках. Вид у обоих крайне смущенный. Я не сомневался, что оба впервые в жизни пришли к матери агента объяснить, чем занимается ее сын, и стояли будто школьники, просящие разрешения покататься на велосипедах. Мать сдержанно, в лучших датских традициях, с ними поздоровалась. Муж сослан на кухню — ему не дозволили лицезреть сотрудников секретной службы Дании.
Перейдя в гостиную, оба взяли декоративные подушки и держали их в руках, не зная, что с ними делать. Через французские окна струился свет. Словом, эталон мелкобуржуазного уюта.
Кланг и Йеспер попытались — без особого успеха — уцепиться за тему наших семейных традиций. Как из столь приличной семьи мог выйти такой хулиган? Просто они не знали долгой и болезненной предыстории.
Пока мать варила кофе, никто слова не проронил. Кланг, отпив крохотный глоток из тончайшей фарфоровой чашки, опасливо вернул ее на блюдце. Мне в диковинку было смотреть, как этот человек опасается что-то сломать или разбить.
— Госпожа Сторм, — с наигранным оживлением заговорил Кланг. — Вы должны понять, что Мортен действительно уникален, потому что лично знаком со столькими мусульманами в мире.
— А эта работа опасная? — спросила мать.
— Опасная, но он делает ее ради борьбы с терроризмом, — поддержал коллегу Йеспер. — Это важно для целого мира, и…
— И он получил за это от американцев 250 000 долларов, — перебил его Кланг.
— Портфель он принес сюда, — сообщила мать. — Вы знаете, даже тогда мне не верилось, что он работает на разведку.
— Мы не можем сказать вам больше, чем сказали, но он собирается вернуться в Йемен, — объявил Кланг.
— Это для него опасно? — с нотками настойчивости в голосе спросила мать.
— Риск был и есть всегда, — уклончиво ответил Кланг.
Мать посмотрела на меня так, будто хотела напомнить, что я вечно был ее головной болью, остаюсь ею и теперь, когда мне стукнуло 36. Но когда мы уже в сумерках уезжали, я почувствовал себя увереннее. И Кланг, и Йеспер все же решились выйти из тени.
Меня ждал еще один бонус. Мы пошли в ресторанчик на пляже около пристани для яхт, присели за столик к Шефу Томми. Фирменным блюдом заведения была сельдь: как только ее здесь не готовили! Обильно заливаемая «Сансером», она была превосходным ужином за счет правительства.
Шеф Томми промокнул губы белым льняным носовым платком.
— Мы тут подумали вот о чем, Мортен. Мы хотим предложить вам то, что никогда штатскому агенту не предлагали. Как только вы вернетесь, мы собираемся предложить вам у нас работать. Нам не хочется, чтобы вы просто ушли на покой после этой операции. Мы хотим, чтобы вы продолжили — уже не на настоящей линии фронта, а на джихадистском киберфронте — внедряться в среду этих ребят в режиме онлайн. Мы также подумали, что вместе с Андерсом вы могли бы заниматься подготовкой агентов.
