– Кто еще может попасть в кладовку? – спросила Леона.
Палец вытер глаза и громко шмыгнул.
– Любой, у кого есть доступ в крепость, мог добраться до провианта, домина. Он не закрывается на неночь… Я… я бы хранил его с большей предусмотрительностью, но даже п-представить не мог, что среди нас затесалась змея.
– Как и я, – ответила Леона. – Но я определенно пригрела ее на груди.
– «Погребальную песню» нелегко приготовить, – встряла Мия. – Это опасно. Занимает много времени. Но в таком большом городе, как Вороний Покой, его наверняка можно купить, если хватает денег.
– И откуда ты все это знаешь? – прорычал Аркад.
– Я не скрывала, что разбираюсь в травах, – ответила девушка. – Разница между лекарством и отравой может быть всего в полграмма. И учтите, что мой ужин тоже был отравлен.
– Тогда как получилось, что ты не отравилась вместе со всеми остальными гладиатами?
– Я не ела его, – сплюнула Мия.
– Уже второй раз за два месяца ты избежала подозрительного ужина.
– Вы заглядывали под бинты Фуриана? – требовательно поинтересовалась Мия. – От этого зрелища тошнит. А запах отпугнул бы даже гребаного струпопса, не говоря уж о внешнем виде!
– И так просто сложилось, что ты отдала свою порцию моему псу и смотрела, как он умирает? А затем, по счастливой случайности, нашла ингредиенты, чтобы спасти жизни своих товарищей?
Мия повернулась лицом к Аркаду и сцепила зубы.
– Вы обвиняете меня? В том, что я отравила одиннадцатилетнюю девочку?
Аркад ее проигнорировал и посмотрел на Леону.
– Раз мы ищем змею среди своих, я бы посоветовал начать с той, кто лучше всех разбирается в ядах. Что думаете?
И тогда Мию охватила ярость – яркая и ослепительная. Она шагнула к Аркаду, сжав кулаки. Мужчина встал с поразительной скоростью, расправил плечи и опустил подбородок. Его рык отдавался в груди у девушки:
– Попробуй, – сказал он. – Просто попробуй…
– Экзекутор, довольно, – рявкнула Леона. – Ворона – чемпион этой коллегии. Она уже стоит на верхушке горы. Ради Всевидящего, чего она добилась бы, убив всех моих Соколов, не говоря уже о Личинке?
– Кто вообще мог этим чего-то добиться? – спросила магистра, окидывая взглядом комнату. – Если мы ищем убийцу, сперва нужно найти мотив. Кому от этого может быть выгода?
– Вашему отцу, домина, – сказала Мия.
Леона покачала головой.
– Он бы не посмел…
– Задумайтесь, – настаивала девушка. – Он выплатил все ваши долги. Вы должны ему денег, которых у вас попросту нет. Как вы раньше гасили задолженность перед кредиторами?
– …Я все еще пытаюсь с этим разобраться, – ответила Леона.
– Да, – кивнула Мия. – Но даже учитывая награду с Уайткипа, вам удалось придумать какой-то способ добыть три тысяч сребреников, кроме продажи нескольких гладиатов в Пандемониум?
Леона посмотрела на Аркада, затем на магистру.
– Нет, – призналась она.
– Тогда что произойдет, если все ваши гладиаты умрут, и продавать будет некого?
– Тогда я все потеряю, – прошептала Леона. – «Магни». Коллегию. Все.
– Ваш отец способен пойти на убийство, чтобы добиться своего? И неужели мужчина с такими деньгами не смог бы подкупить одного из ваших стражей? Или, быть может, кого-то даже более близкого вам?
– Дерзкая тварь! – сплюнул Аркад. – На что ты намекаешь?
– Лишь на то, что существуют два вида преданности, – ответила Мия. – Та, что оплачивается любовью, и та, что оплачивается серебром.
– Домина, это…
Леона подняла руку, обрывая возражения магистры. Затем повернулась к капитану своей стражи и приказала ледяным тоном:
– Ганник, я хочу, чтобы вы обыскали все спальни в этой крепости. Каждый сундук, каждый ящик, каждую щель. Вы со своими подчиненными разделитесь на группы по трое и не будете обыскивать собственные вещи, все понятно?
Капитан прижал кулак к груди.
– Да, домина.
Ганник развернулся на пятках, собрал остальных стражей и двинулся через двор. Мрачно нахмурившись, Аркад кинул последний взгляд на своего убитого пса, на убитую девочку, и пошел следом.
– Куда ты собрался, экзекутор? – спросила Леона.
– …Помогать в поисках, домина.
– Ганник займется этой проблемой. Возьми Пальца и соберите дров для костра, – она кинула быстрый взгляд на тело Личинки. – Нельзя позволять им лежать в этой жаре. Нужно отправить их к Очагу и в ласковые объятия Леди Кеф.
Окинув Аркада с головы до пят, Мия увидела, что его зрачки расширились, дыхание участилось. Кажется, сработал инстинкт «борись или беги».
– …Он боится… – раздался шепот у ее уха.
Но, в конце концов, как всегда, экзекутор поклонился.
– Ваш шепот – моя воля.
До этой перемены Мия не знала, как пахнет горящая плоть.
Запах смерти был ей знаком. Отвратительное зловоние вспоротых животов. Приторный аромат разложения. Но до того, как она оказалась во дворе Вороньего Гнезда, слушая потрескивание сухой древесины и песнь моря, девушка не знала запаха погребального костра. Она читала о нем в детстве – как скорбящие возлюбленные и дети-сироты отправляли своих любимых в иной мир на столбе пламени. Ей казалось, что в этом было что-то романтичное. Что-то свирепое, яркое и прочное. Но в книгах ни разу не говорилось о запахе. Паленых волос, кипящей крови и чернеющей плоти.
Он был омерзительным.
Они положили Личинку и Отона на дрова, которые принесли Аркад с Пальцем. Не самые грандиозные похоронные дроги в мироздании, но все топливо, найденное на кухне, было сложено аккуратными рядами в алтарь высотой больше метра. Умершие были облачены в простые хлопковые сорочки, их лица оставили открытыми для небес. Донна Леона прочла тихую молитву Всевидящему над их телами. Им на грудь возложили венки из цветов. Под языки положили по одной маленькой монетке из красного дерева.
[45]
