Их восторг достиг аркимических высот, от предвкушения «Магни» голова шла кругом. Мия слышала удары гигантского механизма под полом, пока священники Железной Коллегии проверяли, все ли готово к завтрашнему торжеству. Это величайшее событие в итрейском календаре, праздник республики и бога Света. Завтра на глазах у любопытной толпы пройдет самое грандиозное зрелище под солнцами; великий консул коронует сильнейшего воина Итреи золотым венком, а Правая Рука Бога подарит ему свободу.
О таких событиях слагали легенды.
Кап.
Мия смотрела в пустоту.
Кап.
И молчала.
Кап.
Вместо этого она прислушивалась к эху удаляющейся толпы, топоту легионеров, патрулирующих недра арены, шороху метлы раба, подметающего коридор. И больше всего – к собственным мыслям.
«Здесь я точно не погибну».
Девушка покачала головой и сжала кулаки.
«Меня ждет слишком много убийств».
Шорох метлы затих за ее дверью. Она услышала шелест ткани, тихую мелодию металла, легкий щелчок механического замка на двери. В клетку прошел мужчина, его спина сгорбилась от старости, седые волосы топорщились над парой знакомых пронзительных глаз.
– Что ж, – сказал старик, закрывая дверь. – Апартаменты не из тех, которыми стоит хвастаться родственникам, но обитатели этого места оставляют желать лучшего.
– Меркурио!
Мия вскочила с пола и крепко обвила его руками. Епископ Годсгрейва широко улыбнулся и заключил ее в не менее бурные объятия. Она чуть не расплакалась, почувствовав, как печаль и боль последних перемен внезапно немного поубавили в весе. Напряжение спадало с нее на равнодушный каменный пол. Мия так сильно его сжала, что старику стало трудно дышать, и он гладил ее по спине, пока она наконец не ослабила хватку и не вытерла кулаками глаза.
– Бездна и кровь, как же я рада тебя видеть, – выдохнула девушка.
– И я тебя, вороненок, – улыбнулся ее бывший наставник.
– Хорошо выглядишь.
– А вот ты видала деньки и получше, – ответил он, касаясь шрама на ее щеке. – Как ты тут справляешься?
– Неплохо, – Мия пожала плечами. – Из-за истиносвета сложно работать с тенями. Еда дерьмовая. И я умираю от желания покурить.
– Ну, с первым и вторым никак помочь не могу, – сказал епископ. – Но вот с третьим…
Меркурио потянулся за пазуху своей изношенной туники и выудил тонкий серебряный портсигар. Лицо Мии просияло, когда он достал две сигариллы и прикурил их кремневым коробком. Она чуть ли не вырвала сигариллу из руки старика и затянулась так, будто от этого зависела ее жизнь. Застонав, девушка прислонилась к стене и откинула назад голову, выдыхая гвоздичное облачко в воздух и облизывая сладкие губы.
– Черный Дориан, – вздохнула Мия.
– Лучшие сигариллы в Годсгрейве, – улыбнулся Меркурио.
– Зубы Пасти, я тебя сейчас расцелую…
– Оставь свои благодарности на завтра, – ответил он. – Можешь отблагодарить меня тем, что сохранишь свою дурью башку на плечах.
– Сложная задачка, – ответила она.
– Наша юная донна Ярнхайм посвятила меня в подробности ваших приключений вне Годсгрейва, – сказал Меркурио. – Слава Черной Матери, что она не писала мне регулярные отчеты, а то меня хватил бы гребаный удар.
– Признаю, план пошел немного… наперекосяк…
– Наперекосяк? Да его расхреначило, как дерьмо безумца по сортиру, Мия! Солис не давал мне покоя, как юный дон дешевой проститутке. Пока мне неплохо удавалось от него отбиваться, но его терпение уже на грани, – Меркурио скривился, затягиваясь сигариллой. – Просто чтобы ты знала, в данный момент ты путешествуешь по северу Ваана. И проворонила владельца карты в Кэррион-Холле, опоздав на одну перемену.
– Как нерасторопно с моей стороны, – пробормотала Мия.
– Что ж, ты никогда не была самой одаренной из моих учеников.
Мия ухмыльнулась, вдыхая теплый сладкий дым.
– Кстати говоря, через пару перемен после твоего отбытия у меня произошла любопытная встреча, – продолжил Меркурио. – В некрополь заглянула одна из твоих подружек.
– …У меня нет подружек, Меркурио, и ты это знаешь.
– Девчонка по имени Белль? Она сказала, что это ты ее прислала.
Мия моргнула, в голову тайком, как вор, прокралось воспоминание о четырнадцатилетней девочке из дома удовольствий браавов, с разбитой губой и болью в глазах.
– Она все же пришла к тебе? – улыбнулась Мия. – Вот и славно.
– Я не собираюсь подбирать каждую бродяжку, заглянувшую с улицы, Мия, – прорычал он. – Я – епископ Матери Священного Убийства, а не гребаный работник благотворительной организации.
Мия скрестила руки и смерила Меркурио мрачным взглядом.
– Припоминаю я одну бродяжку, которая не так давно зашла в лавку «Сувениры Меркурио», – сказала она. – Девчушка без единого друга на всем белом свете и всей республикой, настроенной против нее. Ты ее взял. Дал крышу над головой. Подарил ей любовь в мире, в котором, как она думала, не осталось ничего, кроме дерьма. И, если подумать, я не помню, чтобы она тебя отблагодарила.
Мия ласково поцеловала старика в щеку.
– Так что спасибо. За все.
– Отвали, – пробормотал он, отталкивая ее.
– Я знаю, чего тебе стоила эта помощь. Знаю, чем ты рисковал, чтобы я могла оказаться здесь. Скаева и Дуомо лишили меня семьи, но с тобой я обрела новую.
Старик прочистил горло и нахмурился.
– Ты же не пытаешься со мной нежничать, правда, вороненок?
– Даже не мечтай.
Меркурио яростно заморгал и провел рукой по лицу.
– Охренеть как пыльно в этих камерах.
– Ага, – улыбнулась девушка, вытирая глаза. – Это точно. Эшлин готова?
– Все готово. Ты по-прежнему ей доверяешь?
– Своей жизнью.
– Кажется, она к тебе привязалась.
Мия улыбнулась с сигариллой во рту.
– У нее всегда был ужасный вкус.
Меркурио вздохнул и всмотрелся ей в глаза.
– Ты уверена, что знаешь, что делаешь?
– Даже если нет, уже немного поздно менять песню, – она пожала плечами. – Так что я буду танцевать, пока она не закончится, и посмотрю, куда приведут меня шаги.
– Еще не поздно, Мия. Ты все еще можешь передумать.
– В том-то и дело, Меркурио, – ответила девушка. – Я не хочу. Даже не будь со мной Мистера Добряка и Эклипс, я бы не боялась. Каждая перемена последних семи лет вела меня к этому моменту. Я сыграю роль, которой наградила меня судьба. И завтра, когда штора опустится для финального акта, Скаева с Дуомо падут вместе с ней.
