Сидоний чуть приоткрыл глаза и увидел над собой старика в рваных лохмотьях. У него были ярко-голубые глаза, копна седых волос и горящая сигарилла во рту.
– Ты… Меркурио? – прошептал он.
– Нет, любовница великого кардинала. Вставай давай.
Сидоний села на полу морга, окруженный сотнями мертвых тел. Увидел стройную девушку в доспехах стража, склонившуюся над «трупом» Волнозора и хлопавшую его по плечу.
– А ты Эшлин, – прошептал Сидоний.
– Приятно познакомиться, – кивнула девушка. – Но серьезно, поднимай свою задницу.
Мечница встала, снимая шлем, все еще покрытая кровью. Скривившись, Сидоний снял собственный шлем, потянулся за пазуху и достал проткнутый пузырь из-под нагрудника. Он чувствовал липкую сгустившуюся куриную кровь на спине.
– Ведро в тачке, – сказал Меркурио. – Мойтесь, одевайтесь. Нам нужно уйти до того, как закончатся игры «Магни». А значит, времени мало.
Соколы Коллегии Рема по очереди смыли с себя кровь, как могли, и переоделись в принесенную одежду. В доспехи обезвреженных стражей у двери и в лохмотья. Сидоний надел стальной шлем, кожаный нагрудник и посмотрел на каменный потолок, услышав радостный вопль толпы.
– Как думаете, как она там справляется? – пробормотал он.
Волнозор похлопал его по плечу.
– Верь, брат. Если бы не вера, мы бы здесь не оказались.
– Ага, и с твоей небольшой помощью, – ухмыльнулась Брин.
– Обязательно было использовать куриную кровь? – пожаловался Мясник, кривясь. – Она воняет.
Волнозор пожал плечами.
– Так меня учили в театре.
Меркурио нахмурился и затушил сигариллу.
– Я понимаю, что вряд ли админстраты пошлют поисковую группу за кучкой мертвых гладитов, но если вы закончили болтать, то нас ждет дерзкий побег. – Старик показал рукой на дверь. – Так что не были бы вы так охренительно любезны?..
– Прошу прощения, – пробормотала Эшлин. – Он всегда такой.
Поправив шлем, Сидоний выпрямил плечи. Затем вместе с товарищами вышел в коридор. Недра арены были практически пусты, все глазели на представление наверху. Они быстро прокрались по коридору вслед за Эшлин к небольшому служебному выходу, запертому на замок.
Эшлин взломала его и открыла дверь в небольшой проулок. Снаружи валялись у стены два стража – мертвые или спящие, Сид не знал. Но еще он увидел небольшой торговый фургон и симпатичную блондинку на месте возницы. Она оглянулась на них и улыбнулась.
– Это Белль, – сказал Меркурио. – Она перевезет вас через акведук. На материке вас ждет работорговка по имени Слезопийца.
– Работорговка? – прорычала Мечница.
– Она в долгу перед Мией, – ответила Эшлин. – В самом большом, какой может быть. Она подготовила бумаги, подтверждающие, что вы выкупили свою свободу. И знает администратов, которые уберут ваше клеймо. А теперь идите.
– Мия… – начал Сид.
– Идите.
Брин и остальные уже сели в фургон. Волнозор протянул руку Сиду и затянул его в кузов. Девочка ударила поводьями, и они двинулись в путь, прыгая по мостовой улиц Годсгрейва.
– Красивые лошади, – сказала Брин, кивая на зверей, тянущих фургон.
– Черного жеребца зовут Оникс, – улыбнулась девочка. – А белая кобыла – Жемчужина.
Сидоний сел на место возницы рядом с ней, пытаясь выглядеть уверенно в своих доспехах. Но его руки дрожали, колени подгибались, все эти испытания будто выпотрошили его изнутри. После долгих недель подготовки, притворства и молитв, что им удастся как-то провернуть этот замысел, адреналин скисал в его венах, делая усталым и…
– Не бойся, – сказала девочка, сжимая его руку. – Все будет хорошо.
Сидоний осмотрел ее с головы до ног. Круглые темные глаза. Почти ребенок.
– …Откуда ты знаешь? – фыркнул он.
– Потому что голоса в твоей голове, твердящие об обратном, это просто страх. Никогда его не слушай.
Улыбка девочки стала шире, и она взглянула на простирающуюся перед ними дорогу.
– Страх – трус.
Мия ахнула, когда Мирожор снова ударил ее головой о камень, его пальцы надавили ей на глазницы. И, вытащив стилет из могильной кости с запястья, она вонзила клинок под подбородок чемпиона, протыкая его голову прямо до мозга.
Мужчина издал булькающие звуки и свалился на пол. Вскочив на ноги, Мия подхватила гладиус и, оскалившись, побежала вдоль стены. Рагнар продолжал сжимать шею Фуриана, подняв взгляд на приближающуюся девушку. Он поднял руку, чтобы защититься от удара, но в его жилах по-прежнему текла «синкопа», и ее лезвие из лиизианской стали проткнуло его запястье, шлем и плоть с костью под ним. Мия вытащила клинок, тело чемпиона упало в алых брызгах.
Фуриан столкнул с себя труп и поднялся на ноги. В его руках по-прежнему был зажат подпружиненный кинжал Мии, темные глаза вперились в ее. Толпа ревела от жажды крови. Из сотен мужчин и женщин, которые вышли на песок, остались лишь двое. И хоть зрители не слышали слов, которыми обменивались Соколы вдалеке, крики их соперников, гул крови в жилах, все знали, что поединок скоро закончится. Тот факт, что они были соратниками из одной коллегии, не имел никакого значения. Этот поединок мог закончиться лишь одним способом.
– Все должны пасть, чтобы один поднялся! – раздался крик.
Мия с Фурианом смотрели друг на друга в центре резни, их тени извивались у ног. Если раньше они переплетались, сливаясь в идеальную черноту, то теперь скручивались, корчились и царапали друг друга от ярости.
– Итак, – сплюнул Фуриан, кидая фальшивый кинжал к ногам Мии. – Врунья до последнего.
Крики трибун отошли на второй план. Арена поблекла до бледного и полупрозрачного фона. Мия чувствовала Годсгрейв вокруг них, изнемогающий от жары под этими ужасными солнцами. Чувствовала его, как живое существо, со злостью и ненавистью, притаившимися в костях. Как во время истинотьмы, случившейся так давно, когда ей не удалось убить Скаеву в Гранд Базилике.
Чувствовала его, как саму себя.
– Фуриан… – начала Мия.
– Ты ничего не знаешь о чести, не так ли? Ты вроде говорила, что ты не герой? Что, если им нужна помощь, то пусть помогут себе сами?
– Они и помогли себе сами, Фуриан, – ответила Мия. – Мы помогли друг другу.
– И почему?
– Потому что они мои друзья. И не заслуживали смерти.
– Но она их ждет, – сплюнул он. – Как предателей, которыми они и являются. Когда меня назовут победителем, первым делом я расскажу эдиторам о твоей уловке. И вся твоя ложь будет напрасной.
Он наклонился и подобрал окровавленный меч с земли.
– Нельзя очистить руки новой кровью, Фуриан, – покачала головой Мия.
