– Не имею ни малейшего гребаного представления.
– …О да. Ты определенно знаешь, что делаешь…
Мия показала не-коту костяшки и заправила грязные волосы за уши. Она по-прежнему была покрыта запекшейся кровью, потом и пылью. Усевшись на солому, она попыталась стереть из памяти лица мужчин, которых убила в Яме. Ей нужно было произвести впечатление – так она и поступила… некоторым образом. Мия и прежде убивала десятки людей, стоявших у нее на пути. И все же эти бойцы просто выполняли свою работу…
– Чувствую себя дерьмово, – вздохнула она.
– …Пахнешь тоже не очень…
– Я не это имела…
– …Ты не можешь себе позволить жалеть тех мужчин, Мия. На такой глубине твое сострадание только послужит якорем, который утянет тебя на дно. Ты должна быть такой же жестокой и суровой, как люди, на которых ты ведешь охоту…
– Если бы я не проявила сострадание на последнем испытании Красной Церкви, то попала бы на банкет в честь посвящения, когда Эшлин и Осрик отравили Духовенство. Тогда бы мы все были мертвы.
– …Ты так и будешь постоянно заводить эту волынку, не так ли…
В коридоре раздались шаги, и не-кот испарился, как дым. Мия подняла голову и увидела, как администрат открывает ее клетку. Коренастый бородатый мужчина был одет в белую мантию с тремя солнцами Итрейской республики. Рядом с ним стоял юноша в рясе послушника с короткими рукавами, держа в руках высокий стул и шкатулку из красного дерева.
Донна Леона бесшумно шагнула в клетку, за ней последовал самый мускулистый мужчина, которого Мия когда-либо видела. Он был итрейцем, на вид – немного за тридцать. Края пышной бороды блестели сединой, густые волосы собраны в длинный хвост. Кожа у него была сморщенной, словно мятый лист бумаги; бровь, щеку и губу рассекал длинный шрам, искажая черты лица, из-за чего оно выглядело вечно насупленным. Глаза мужчины были налиты кровью, и он грузно опирался на трость с набалдашником в виде львиной головы. Опустив взгляд, Мия увидела, что к его левой ноге ниже колена крепился железный штырь.
Он хмуро изучил Мию серо-стальными глазами, и его голос захрустел словно гравий:
– Это девчонка.
Донна Леона подняла идеальную бровь.
– Я заметила.
– Бездна и кровь, донна, вы потратили тысячу сребреников на эту коротышку? Я не волшебник. Мне нужна глина, с которой можно работать.
– Она убила пятерых бойцов за пять минут, – отчеканила Леона. – И стоила каждой монеты.
– Что ж, тогда это просто охренительно. Поскольку у нас за душой не осталось ни гроша.
– В эту поездку мы приобрели еще два вполне достойных экземпляра. И не тебе меня осуждать, экзекутор. Если бы ты вчера не осушил все Сады, то был бы рядом со мной этим утром, когда я делала покупку.
Мужчина что-то проворчал себе под нос и вновь посмотрел на Мию.
– Вставай, рабыня.
Та молча повиновалась, встав с сомкнутыми руками. Итреец, хромая, обошел ее кругом, железная нога стучала по камню при каждом шаге. Девушка не проронила ни звука и смотрела в пол, пока он ее изучал. В дыхании здоровяка чувствовался запах алкоголя.
– Она слишком низенькая, – заявил он. – Руки короткие.
– Она быстрая, как ветер, – ответила Леона.
– Слишком молодая. Пройдут годы, прежде чем она будет готова к арене.
– Пять бойцов, – повторила Леона. – За пять минут.
– Она девчонка, – прорычал мужчина.
– Я тоже ею была, – тихо ответила донна. – И это никогда не делало меня хуже в твоих глазах.
– Да стоит мужчинам ее учуять, как у них снесет гребаную крышу!
– Разве мой отец не говорил то же самое обо мне, когда я посещала коллегию? И разве не ты попросил разрешения меня оставить? Чтобы я могла учиться?
– Это совершенно другая история, ми донна. Вы – дочь домина. А эта соплячка будет спать в казарме со всеми остальными.
– И пока она не проявит себя на Отсеве, ты позаботишься о том, чтобы мое вложение оставалось в целости и сохранности, – холодно произнесла Леона.
– Она ни за что не переживет Отсев.
– Тогда у тебя появится счастливый повод сказать мне: «А я говорил», экзекутор.
Здоровяк хмуро взглянул на Мию. На долю секунды она встретилась с ним глазами. В черных зрачках девушки пылала ярость, она мысленно пообещала себе:
«Когда наступит истиносвет, ты подавишься этими словами, сукин сын».
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Меня кличут Вороной, ми дон, – ответила она, снова потупившись.
– Я похож на гребаного дона, девочка?! Ты будешь называть меня экзекутором.
Мие потребовались все силы, чтобы сдержаться и не ударить его коленом по яйцам. Чтобы не выбить ему все зубы изо рта и не станцевать на его голове.
– Да, экзекутор, – ответила она.
Мужчина сердито на нее смотрел, его лицо стало еще мрачнее, чем оно было из-за шрама. Тут явно не обошлось без острого меча, подумала Мия. Наверняка он заработал его где-то на арене. Экзекутор двигался как боец. Грациозно и властно, даже невзирая на отсутствие половины ноги.
– Мы отплываем утром, – заявила Леона. – Чем раньше мы вернемся в Воронье Гнездо и начнем ее обучать, тем лучше.
Сердце Мии подскочило в груди.
– …Воронье Гнездо? – прошептала она.
От полученной оплеухи Мия отлетела к задней стене. Ее голова стукнулась о камень, и девушка рухнула на колени, тяжело дыша. Уже через секунду она снова была на ногах, в глазах ее сверкнула ненависть, когда она посмотрела на ударившего ее итрейца. Но, стремительный, как ртуть, экзекутор врезал ей кулаком в живот и вновь заставил опуститься на колени.
«А он быстрый…»
Мия почувствовала, как ее грубо схватили за волосы и оттянули назад голову. Ахнула от боли.
– Ты забываешься, девочка, – сказал экзекутор. – Еще раз посмеешь что-нибудь вякнуть в присутствии своей домины, когда тебя не спрашивают, я отрежу тебе язык и скормлю его своей гребаной псине. Тебе все ясно?!
«Терпение…»
– Да, экзекутор, – прошептала Мия.
Мужчина хмыкнул и отпустил ее. Леона смотрела на Мию с безразличным, высокомерным выражением. Что бы новая домина Мии ни думала о боевых навыках девушки, было ясно, что она не имеет ничего против жестоких методов своего экзекутора.
После напряженной паузы донна Леона повернулась к администрату, по-прежнему терпеливо ждущему в коридоре.
– Ну, заходите, делайте свое дело.
Администрат и его послушник прошли в клетку. Юноша поставил высокий стул рядом с Мией, открыл шкатулку из красного дерева и протянул ее администрату. Внутри Мия увидела коллекцию железных игл. Порошки в закупоренных склянках и пузырьки с чернилами. Ее тень начала разрастаться, в животе набухал страх. Она знала, что это неизбежно. Что все это предусмотрено планом. И все же…
