Проходя мимо клетки Мии, он едва одарил ее взглядом. Затем экзекутор заковылял обратно к подъемной решетке, голубые глаза мерцали во мраке.
– Отдыхайте, Соколы, – громко произнес он. – Завтра вас ждет долгая перемена. Это я вам обещаю.
Решетка закрылась с механическим визгом. Мия покачала головой, тихо бормоча. Сидоний тоже что-то ворчал, гундося из-за сломанного носа.
– Надеюсь, завтра мне представится возможность покружить с этим ублюдком по арене. Я снесу ему башку и выебу его неостывший труп.
– Для этого тебе понадобится хер, трус.
Острота прозвучала откуда-то из коридора. Мия подняла взгляд и увидела Мясника, Осквернителя Каши, наблюдавшего за ними сквозь прутья клетки. Вместо лица – кривой нос и рябая кожа, тело его испещряли шрамы.
Сидоний хмуро посмотрел на гладиата.
– Еще раз назовешь меня трусом, я убью тебя и всю твою ебаную семью.
– Слишком много болтовни, малыш, – губы Мясника скривились в отвратительной ухмылке. – Увидишь, сколько это принесет тебе пользы, когда выйдешь на арену с экзекутором.
– Пф-ф, думаешь, я не станцую с этой старой псиной?
Мясник покачал головой.
– Ты говоришь об одном из величайших гладиатов, ходивших по песку, идиот невежественный. Он прожует тебя и использует твои кости в качестве зубочисток.
Сидоний часто заморгал.
– А?
– Никогда не слышал об Алом Льве Итреи?
– Бездна и кровь, – Мия посмотрела в сторону решетки, за которой скрылся экзекутор. – Он Аркад?
Маттео потер глаза и выпрямился.
– Кто такой Аркад?
Мясник фыркнул.
– Полные невежды.
– Его звали Алый Лев, – ответила Мия.
– …Экзекутор был когда-то рабом, как мы? – спросил Маттео.
– Не таким, как ты. Ты – никчемное дерьмо, – рыкнул Мясник. – А он был гребаным гладиатом.
– Десять лет назад он победил в «Венатусе Магни», – произнесла Мия глухим от восхищения голосом. – Тогда ультима превратилась в настоящую бойню. Для финального сражения всех гладиатов, записавшихся на игры, согнали на арену. Каждую минуту выпускали по одному воину, пока со всеми ними не было покончено. Их там было около двух сотен.
– Двести сорок три, – поправил Мясник.
– И экзекутор всех их убил? – ахнул Маттео.
– Не самолично, – ответила Мия. – Но когда резня закончилась, он оказался единственным выжившим. Говорят, с тех пор пески арены Годсгрейва ни разу не окрашивались таким цветом.
– Поэтому его прозвали Алым Львом, – сказал Мясник. – Он заслужил свою свободу под знаменем Леонида, ясно? Его ногу так изувечили, что потом ее пришлось отрезать. – Он осклабился, глядя на Сида. – По-прежнему хочешь с ним станцевать, малыш?
Сидоний насупился, но промолчал.
– Я приказал вам спать! – раздался рев со стороны решетки.
Мясник шмыгнул и перекатился на бок на соломе. Маттео последовал его примеру, и после нескольких красочных ругательств Сид повернулся ко всем спиной. Мия мрачно сидела в темноте.
Аркимические сферы затухали, их сияние медленно погасло. На казарму опустилась тьма, лишь слабые лучи солнц падали через порог с лестницы. Мия почувствовала, как они ползут по ее черепу, на коже выступили мурашки. Воздух внизу был удушающим и смердел соломой и потом. Но, по крайней мере, тут было темно.
Почти как дома.
Она прождала час, пока грудь каждого не начала опускаться и подниматься в ритме сна. Маттео что-то бормотал. Сидоний тихо сопел. Девушка осмотрелась во мраке, желая убедиться, что все гладиаты уснули. Затем закрыла глаза. Задержала дыхание
и шагнула
из теней
в своей клетке
в тени
холла.
Комната поплыла перед глазами, и ей пришлось опереться на стену. Мия почти ощущала жар от опаляющих солнц в небе. Низко пригнувшись, она выглянула за решетку, затем повернулась к клеткам. Убедившись, что ее отсутствие никем не замечено, прокралась, тихая как шепот, наверх, в крепость.
Без Мистера Добряка или Эклипс, кроющихся в тенях, ее сердце гулко стучало, ладони взмокли от страха. Она знала схему здания, как свое собственное имя, но без лишней пары глаз чувствовала себя очень одиноко. Мия могла бы дождаться возвращения тенистого кота с новостями из Уайткипа, но ее вопросы – нет. С тех пор, как умер отец, девушка гадала, кто же она. Теперь все ответы она может найти всего в нескольких шагах от себя…
Она двигалась быстро, в голове звучали уроки шахида Маузера. Мия прислушивалась к топоту стражей, дежуривших на нижних этажах. Внутри патрулировали лишь двое, и избежать встречи с ними по пути на кухню оказалось достаточно легко: она пряталась за шелковыми занавесками, исчезая из их поля зрения.
Кухня пустовала, тощего повара нигде не было видно. Зато кладовая полнилась едой, и Мия буквально нырнула в нее лицом, набивая себе желудок. Если она хочет пережить Отсев, ей нужно много сил. Девушка стащила две железные вилки и бесшумно выскользнула из помещения.
Мия снова избежала встречи с патрулем, прислушиваясь к урчанию в животе и внутреннему чутью. Прошла мимо длинного гобелена, изображавшего «Венатус» – на нем гладиаты сражались с фантастическими тварями. Вдоль стен коридора стояли гладиатские доспехи, солнечный свет блестел на шлемах гребнями и нагрудниках из полированной стали. Ее страх рос, живот крутило, пока она приближалась к комнате с зарешеченным окошком и железным замком.
А за ней…
Мия достала две вилки из набедренной повязки, согнула зубья о стену. Прислушиваясь к шагам стражей, присела перед замочной скважиной и принялась за работу. Вскоре замок щелкнул, дверь открылась, и, оглянувшись через плечо, девушка шагнула внутрь.
В ту же секунду две руки крепко сдавили ей шею, перекинули через чье-то широкое плечо и бросили на пол. В глазах поплыли звездочки, а она сильно стукнулась головой о каменную плиту. В горло впился локоть. Мия часто заморгала, увидела пару блестящих карих глаз, красивое лицо, обрамленное струящимися локонами черных волос.
Фуриан Непобедимый.
Он сидел на ней сверху, выдавливая весь воздух из легких. В такой близости от него грызущая тошнота, которую Мия испытывала в его присутствии, стала всепоглощающей, из болезненного ощущения превратилась в жуткий голод. Но необходимость дышать была более насущной.
Мия ткнула одной из вилок в подмышку чемпиона. Одного точного выпада было бы достаточно, чтобы пронзить его ребра и сердце под ними. Девушка потыкала вилкой по его коже, пытаясь не задохнуться, когда Фуриан сильнее надавил локтем на ее гортань.
Она тоже посильнее воткнула сталь, молча впиваясь в него взглядом. И, наконец, Фуриан ослабил давление, отклоняясь достаточно, чтобы позволить ей дышать.
