Его голос был низким и мелодичным. Глаза как темный шоколад – услада с нотками горечи. Мия изо всех сил старалась не обращать внимания, что его тело, прижимавшееся к ней, было абсолютно обнаженным.
– Что ты тут делаешь, рабыня?
Она взяла свободной рукой его локоть и медленно отодвинула.
– Нам нужно поговорить, – ответила Мия. – Брат.
Глава 10
Тайны
В небе пророкотал гром, Эш с Джессаминой рухнули на крышу собора.
Обе были бесшумны. Никаких боевых кличей или ругательств. Никаких острот. Обе обучались искусству смерти у лучших убийц республики, и хорошо помнили свои уроки. Эшлин достала два стилета из рукавов и отразила удар Джессамины. Мия, смаргивая капли дождя и щурясь от ужасного опаляющего света, заметила, что оружие Эш окрашено ядом. И хотя у Джессамины было преимущество из-за более длинного клинка, Эш хватило бы одной царапины, чтобы ее прикончить.
Мия нащупала свой меч, попыталась встать. Но у нее ничего не вышло – не получится, пока на шее предательницы по-прежнему висит треклятая троица. Каждый раз, когда ваанианка двигалась, свет солнц отражался от медальона и пронзал Мию. Стиснув зубы, она едва находила силы, чтобы сдерживать всхлип, – о том, чтобы встать и сражаться, и речи быть не могло.
Мистер Добряк сбежал, Эклипс тоже не могла приблизиться из-за троицы. Она осталась одна. В животе набухал жуткий страх, ужас перед лицом бога и его ненавистью.
Столько силы. Столько тренировок. Столько талантов.
А она все равно была абсолютно беспомощна.
Джессамина кинулась по скользкой черепице, демонстрируя скорость и свирепую хитрость, благодаря которым стала любимой ученицей Солиса. Эш попятилась, в ее глазах сверкнул страх, когда она поняла, что оказалась в меньшинстве. Но ее голос оставался твердым и холодным.
– Рада снова тебя видеть, Джесс. И каково тебе живется девочкой на побегушках?
Резкие звуки ударов стали о сталь.
Рокот грома.
– Скажи мне, – Эшлин чудом увернулась от атаки Джесс, – каково это было на вкус, когда тебя поставили в пару с девушкой, которая обманом лишила тебя места Клинка?
Джессамина хранила молчание, не поддаваясь на провокацию. Она наступала на Эшлин и сделала выпад, вынудив соперницу оступиться на мокрой черепице. Эшлин быстро поднялась на ноги, выронив один из стилетов. Отравленный клинок проехался по склону крыши и зацепился за водосток.
– Каково было на вкус, когда Мия убила Диамо?
Джессамина замерла на секунду, но сразу вновь пошла атаку с удвоенной яростью. Эшлин улыбнулась, пятясь к тому месту, где беспомощно лежала Мия. Ваанианка держала отравленный стилет перед собой, но с ее губ сочился еще более смертоносный яд.
– Ты с ним трахалась? – спросила Эш. – Я так и не поняла. Каково тебе было преклонить колено перед девушкой, убившей его?
– Заткнись, – прошептала Джессамина.
– Он умер позорной смертью, Джесс, – не унималась та. – Блевал кровью. Наложил в штаны. Ты чувствовала этот запах с испытательного круга? Уж я-то точно его унюхала со скамьи.
– ЗАТКНИСЬ!
Джессамина накинулась на противницу, ее лицо исказилось от злобы. Эшлин прыгнула в сторону и, когда Джесс потеряла равновесие, воспользовалась заминкой, чтобы нащупать мешочек на поясе. Достав пригоршню аркимического порошка, она замахнулась и молниеносно швырнула его в глаза Джессамины. Рыжая покачнулась, отплевываясь и ничего не видя перед собой. Ваанианка приблизилась для смертельного удара, но, преодолевая бурление в животе, Мия сделала выпад и сбила ее с ног.
Джессамина с Эшлин упали вместе, рапира и отравленный стилет стукнулись о черепицы. Девушки сцепились в рукопашной, царапая друг другу лица, нанося удары, пинаясь и сыпля ругательствами. Они покатились по наклонной крыше и замерли у края водостока. Эшлин лежала под Джессаминой, сомкнув руки на шее рыжей. Та со всей силы ударила кулаком, разбив Эш губу. По-прежнему плохо видя, она попыталась нащупать воротник противницы, сжала золотую цепь в кулаке и дернула. Цепь разорвалась, знак троицы пролетел десять метров вниз и упал на мостовую. Гром гремел, молнии рассекали небо. Как только медальон исчез из виду, боль в черепе и тошнота в животе Мии начали медленно отступать.
– Гребаная предательница! – сплюнула Джессамина, врезав Эш в челюсть.
– Слезь… с м-меня!
– Я тебе покажу позорную смерть.
Джессамина сомкнула пальцы на шее Эш и снова ударила ее свободной рукой. Только она начала замахиваться для очередного удара, как сквозь бурю раздался голос.
– Джесс, с нее х-хватит.
Рыжая не оглянулась, сосредоточив взгляд налитых кровью глаз на Эшлин. Мия встала, ноги у нее подкашивались, но все она равно медленно пошла по крыше, держа меч из могильной кости.
– Да пошла ты, Корвере! – рявкнула Джессамина.
– Она н-нужна нам живой, – Мия сплюнула рвоту с языка. – Она обманула браавов. Но они з-заплатили целое состояние. Я ни за что не поверю, что она просто сожгла столь ценную карту. Допустим, карта у нее есть, но мы не сможем ее найти, если Эш умрет.
– Я не подчиняюсь твоим приказам.
Мия вздохнула.
– Ты моя Десница, Джесс. Именно это ты и делаешь.
Джессамина кинула на Мию испепеляющий взгляд, в глаза ей лезли влажные волосы. Раздражение и ярость, скопившееся за последние семь неночей в компании Мии, наконец начали брать над ней верх.
– Я должна преподносить эту жертву. Я должна быть Клинком, а не ты!
– Никто и не говорил, что жизнь справедлива, Рыжая.
– Справедлива? – Джессамина рассмеялась. – Кто б…лякгх…
Девушка отпрянула, из ее горла брызнул фонтан крови. Эшлин пронзила ее снова, в руке сверкнул отравленный клинок, тот самый, что в пылу схватки скатился к водостоку. Джессамина ахнула и схватилась руками за раненую шею, между ее пальцами били струи артериальной крови, пропитывая тунику. Эшлин еще раз вонзила в нее стилет. И еще раз.
Мия прорычала имя Джесс под грохот грома. Эшлин схватила Десницу за воротник и дернула на себя. Джессамина отчаянно вцепилась в ее запястье, пытаясь остановить падение, но в следующий миг рыжая свалилась с крыши и с тошнотворным хрустом приземлилась на забор, ограждавший территорию базилики, прямо на кованные пики.
Послушники внизу закричали в ужасе и побежали за люминатами, кардиналом, кем угодно. Небо осветили бело-голубые зигзаги. Эшлин с трудом поднялась, ее одежда была пропитана кровью Джессамины.
