– Ты же не думаешь… – начал он.
Девушка посмотрела в пол, словно пыталась найти правду, которую случайно обронила. Заправила волосы за уши. Беспокойство отразилось на ее лице.
– Мой покровитель потребовал именно меня для этого подношения, – выдохнула она. – «Ту, что убила судью легиона люминатов». По крайней мере, так сказало Духовенство. И я принесла в жертву еще троих по просьбе того же покровителя.
– …Кого ты убила?
– Сына сенатора, Гая Аврелия. Любовницу другого лиизианского сенатора, Армандо Тулли. И магистрата Галанте по имени Цицери.
– Черная Мать, – прорычал Меркурио.
– Что такое? – спросила Эшлин, переводя взгляд с Мии на Меркурио.
– Ходили слухи, что Гай Аврелий намеревался выдвинуть свою кандидатуру против Скаевы на консульских выборах, – ответил Меркурио. – А Цицери организовывал расследование о неконституционности выдвижения Скаевы на должность на четвертый срок.
Мия села на корточки и уперлась руками в каменные плиты. Рядом с ней возникла Эклипс, Мистер Добряк облизывал ее руку иллюзорным языком.
– О, богиня… – выдохнула она.
– Скаева избавляется от препятствий, – озарило Меркурио. – Запугивает соперников или убивает их. Делает все возможное, чтобы его снова избрали.
– И я ему помогла… – прошептала Мия.
– …Ублюдок…
– А значит, он знает, что Дуомо работает против него. Он знает, что, куда бы ни вела эта карта, она представляет угрозу для Церкви, и использует Клинков, чтобы уничтожить ее.
– Защищает свой маленький культ убийц. – Эшлин посмотрела на Мию, качая головой. – Что я тебе говорила? Все они продажные шлюхи. Мало того, что они помогли убить твоего отца, так Церковь еще и заставила тебя резать глотки по приказу сукиного сына, виновного в его казни. Солис. Маузер. Паукогубица. Аалея. Друзилла. Они должны умереть, Мия. Все до последнего.
– Скаева.
Мия выплюнула это слово, словно яд. Зубы обнажились в оскале. Она сердито посмотрела на Эшлин, медленно качая головой.
– Сперва Скаева и Дуомо.
Ваанианка шагнула вперед, ее глаза блестели, как сталь.
– Дуомо, вероятно, сейчас в Гранд Базилике.
Мия помотала головой.
– Мне туда не попасть. Я пыталась однажды. Троицы…
– Я могу убить его за тебя, – предложила Эшлин. – Он может мыться с ней на шее, спать с ней под гребаной подушкой, но ни одной троице меня не остановить. Я прокрадусь внутрь и перережу ему глотку, а затем мы прикончим Скаеву и Це…
– Нет, – перебила Мия. – Они мои. Оба.
Она медленно поднялась с пола, черные волосы упали на призрачно-бледное лицо.
– Эти ублюдки МОИ.
– Спокойнее, – посоветовал Меркурио. – Давай не будем принимать поспешных решений.
– Поспешных? – прорычала Мия. – Красная Церковь способствовала смерти моего отца, Меркурио. Точно как Скаева и Дуомо. Духовенство виновно ничуть не меньше, чем эти двое.
– Но зачем Красной Церкви тебя тренировать, если они помогли убить твоего отца?
– Может, они думали, что я никогда не узнаю? Может, Кассий приказал им обучать меня, потому что знал, что я даркин? Может, этот выблядок Скаева посчитал это забавным? Или же они думали, что, когда я убью большое количество людей, достаточно ожесточусь, мне просто станет все равно?
Старик сложил руки под подбородком, глядя на гроссбух.
– Скармливая кого-то Пасти, ты скармливаешь ей и часть себя, – пробормотал он.
– Ты со мной? – спросила девушка.
Он снова посмотрел на гроссбух. На имя Скаевы. Человека, который возвел себе трон в республике, избавившейся от монархии много столетий назад. Человека, который считал себя выше закона, чести и морали. Но, по правде, Меркурио и сам давно отринул большинство из этих добродетелей. Все во имя веры.
– Я посвятил свою жизнь Красной Церкви, – сказал старик.
Мия шагнула вперед, ее глаза пылали.
– Ты. Со мной?
Епископ Годсгрейва посмотрел на свою бывшую ученицу. В мягком аркимическом свете она казалась вырезанной из камня – челюсти стиснуты, кулаки сжаты. Он всмотрелся в эти темные глаза, пытаясь найти намек на девочку, которую взял под крыло и растил шесть долгих лет. Он был зол на нее, когда она провалила посвящение. Когда она подвела его. Но, по правде, эти шесть лет он считал ее своей дочерью. И это никогда не изменится.
Церковь уже лишила ее одного отца.
Позволит ли он забрать им второго?
– Я с тобой.
Ответ повис в комнате, как меч над их головами. Меркурио знал, что это значит и к чему приведет. Понимал, насколько в действительности могуществен враг, против которого они намеревались сражаться.
– Мы должны устроить все незаметно, Мия, – сказал старик. – Церковь не должна узнать, что ты убила Скаеву, когда это произойдет, иначе они захотят отомстить. И тебе придется прикончить Дуомо тем же ударом, или до него станет в десять раз труднее добраться.
– Это наименьшая из наших проблем, – ответила Мия. – Церковь захочет, чтобы я вернулась. Донна мертва. Скаева мог подготовить для меня новое подношение.
– У них по-прежнему нет карты, – заметил Меркурио. – Я могу придумать какую-нибудь историю. Скажем, что карта выскользнула из твоих рук, и ты отправилась в погоню. Строго говоря, это может занять месяцы.
– Духовенство будет недовольно, – сказала Эшлин.
– Пусть идут в жопу, – насупилась Мия. – Духовенство и так мной недовольно.
– Чудесно, – кивнула Эшлин. – Значит, теперь нам осталось только придумать, как тебе убить кардинала, к которому ты физически не можешь приблизиться, и в это же время убить самого охраняемого консула в истории Итрейской республики.
Мия с Меркурио притихли. Старик задумчиво нахмурил лоб. Глаза Мии сузились, изучая книжные полки, но не находили ответов на их корешках. Она посмотрела на другую стену – с коллекцией оружия Меркурио. Солнцестальный клинок люминатов, ваанианский боевой топор, гладиус с гладиатской арены Лииза…
Ее глаза сузились пуще прежнего. В голове заработали шестеренки.
Она взглянула на своего бывшего учителя, ее дыхание участилось.
– Что такое? – спросил он.
