Брин, светловолосая ваанианка, подняла чашу для тоста.
– За хорошую уловку, вороненок.
– Да, – поддержал ее брат Бьерн. – Когда я увидел, как ты прижимаешь те кишки, и понял, что ты задумала, то чуть не выдал тебя своими громкими воплями!
– Ворона, как бы не так, – ухмыльнулся Мясник. – Нам стоит прозвать ее гребаной Лисой.
– Волчицей, – улыбнулась Мечница.
– Змеей, – раздался голос.
Все посмотрели на Фуриана, насупившегося во главе стола. Мия встретила его сердитый взгляд, наблюдая, как мужчина кривит губы в насмешке.
– Гладиаты сражаются с честью, – сказал он. – А не коварством.
– Да ладно тебе, брат, – возразила Мечница. – Одержанная победа – заслуженная победа.
– Я чемпион этой коллегии, – ответил Непобедимый. – Я говорю, какая победа заслужена. А какая украдена.
Мечница посмотрела на торквес на шее Фуриана, на венок на его голове, и кивнула в знак согласия. Непобедимый продолжил пить и больше не подавал голос. Вскоре после этого праздник окончился, и, по правде, Мия была этому рада. Она не привыкла пить столько вина, так что еще пара чашек – и девушка заблевала бы все стены.
Теперь она сидела в своей клетке, прутья медленно кружились. Прежде чем свет погас, из клетки Мечницы вновь послышалось пение. Мия предположила, что это своеобразная молитва. Но теперь на казарму опустилась тьма, и слышны были только звуки сна.
Сидоний лежал на спине и храпел, как умирающий бык, прерываясь лишь для того, чтобы напердеть так громко, что пол под Мией вибрировал. Девушка нахмурилась и пнула итрейца, который с ворчанием перекатился на бок.
– Гребаная свинья, – выругалась она, зажимая нос. – Мне нужна собственная клетка.
– …Я редко жалею, что не нуждаюсь в воздухе…
Глаза Мии расширились, когда она услышала шепот.
– …А в данный момент и подавно…
– Мистер Добряк!
– …Крикнула она достаточно громко, чтобы разбудить мертвых…
Из теней в другом конце клетки вышли два черных силуэта.
– …Если это не удалось храпу этого громилы, то уже ничто не разбудит…
Мия улыбнулась, когда к ней приблизились демоны и нырнули в ее тень, словно та была черной водой. Ее накрыла волна утешительного холода, проходя рябью по всему телу и оставляя после себя железное спокойствие. Она почувствовала, как Мистер Добряк расхаживает по ее плечам, извиваясь между локонами и не тревожа ни единого волоска. Эклипс свернулась вокруг Мии и опустила свою иллюзорную голову на колени хозяйки. Девушка провела по ним ладонями, их очертания задрожали, как черный дым. Она не осознавала, как сильно по ним скучала, пока спутники не вернулись.
– Черная Мать, как же я рада вас видеть, – прошептала Мия.
– …Я скучала по тебе…
– …Ой, я тебя умоляю…
– …А вот по кисе не особо…
Мия провела рукой по тенистой волчице. Она не чувствовала ее на ощупь; гладить ее было все равно что гладить прохладный ветер.
– Когда вы вернулись?
– …Вчера. Но ты была еще на «Венатусе»…
– …Я так понимаю, все прошло хорошо…
– Я жива, если это имеет какое-то значение.
Мистер Добряк потерся о ее ухо, и Мие стало щекотно. Его ласка была как поцелуй дыма сигариллы.
– …Самое большое… – прошептал он.
Трио еще долго сидело во мраке, просто наслаждаясь компанией друг друга. Мия водила пальцами по их иллюзорным телам и ощущала, как последний намек на страх, который она испытывала последние недели, полностью исчезает. Она сделала это. Первый шаг к глоткам Скаевы и Дуомо прошел успешно. А в присутствии ее спутников оставшиеся шаги казались не такими уж и далекими.
– …Как бы это ни было мило…
– …На тебя всегда можно рассчитывать, чтобы испортить обстановку…
– Нет, он прав, – вздохнула Мия. – Она ждет?
– …Да…
– Тогда ведите.
Ее спутники растворились в черноте. Мия почувствовала, как они материализуются в тенях холла, и снова, как в ту неночь, когда она посетила Фуриана, девушка закрыла глаза и потянулась во тьму. Возможно, дело было в вине, а возможно, в практике, но на сей раз шаги дались ей легче. Открыв глаза, она обнаружила, что комната лихорадочно кружится, но все же Мия оказалась в тени у лестницы.
Девушка согнулась пополам и выблевала пару чаш вина на камень, прикрывая рот, чтобы приглушить звук. Несколько гладиатов заворошились в казарме, и Мия быстро скрылась обратно в тенях, борясь с тошнотой. Она прислонилась к стене, чтобы та перестала кружиться. Вытерла рот ладонью и сплюнула на камень.
– Черная Мать, напомните мне в следующий раз, что не стоит этого делать пьяной.
– …Идем…
– …Гадюка ждет, Мия…
Девушка посмотрела на механические рычаги на стене, гадая, как они работают. Прокралась на ослабевших ногах через крепость и вышла в тень веранды. Под столом сидел Клык, наблюдая за ней с любопытством. Когда мимо проскользнули Мистер Добряк и Эклипс, загривок пса вздыбился. Мия протянула руку, чтобы успокоить мастифа, но, жалобно заскулив, Клык сбежал.
– …Эти собаки такие глупые…
– …Сказал глупец, потерявшийся на обратном пути…
– …Я не потерялся, моя дорогая дворняга, я изучал местность…
– …Это громадная крепость на вершине скалы, которую видно с любой точки города, как ты…
– Тс-с-с, – прошипела Мия, ныряя в нишу.
Быстрые шаги ознаменовали приближение магистры и служанки. Они увлеченно обсуждали вопрос организации поездки в Стормвотч, служанка старательно все записывала на восковой дощечке. Мия подождала, пока они скроются из вида, и медленно прокралась по коридору к дверям, открытым для прохладного морского бриза. Прищурившись от света солнц, выглянула с высоких каменных стен – красных на фоне голубого опаленного неба.
Собрав горсть теней, Мия накинула их на плечи. Ее пальцы были уже не такими ловкими от выпитого, но в конце концов весь мир затянуло мутно-черным и грязно-белым, и она стала почти такой же слепой, как в перемену своего рождения. Тихо шепча, спутники направили ее через передний двор, мимо патрулирующей стражи в затененную нишу у входных ворот. Тогда Мия закрыла глаза
и шагнула
в
тень
через
дорогу.
Девушка упала на колени и прижала руки к животу, борясь с желанием выблевать все содержимое желудка. Спустя пару минут в грязи она восстановила дыхание и вытерла слезы с глаз.
