Мия прищурилась, ее живот затопил лед.
– Ты служил Марку Рему?
– Рему? – Сид фыркнул. – Этому предательскому говнюку? Бездна, нет. Я служил его предшественнику. Истинному судье, девочка. Дарию гребаному Корвере.
Ее сердце подскочило в груди. Язык прилип к нёбу. Черная Мать, этот мужчина служил ее отцу.
«Но это какая-то бессмыслица…»
– Я… – Мия прочистила горло. – Я слышала, что всю армию Царетворца распяли… на берегах Хора. Их черепами выложены ступеньки в Сенатский дом.
– Меня там не было, когда армию Корвере и Антония разгромили, – Сид потер клеймо на груди, его голос стал отстраненным. – Всегда гадал, смог бы я что-нибудь изменить в ином случае…
Итреец провел рукой по своим коротким темным волосам. Кивнул на стены вокруг. На решетки, за которыми они сидели.
– Знаешь, когда-то этот дом принадлежал Корвере, – он вздохнул. – Кажется, он часто проводил тут лето с семьей. Маленькая дочь. Сын – совсем младенец. Но все это до того, как их выдали той змее Рему. Подумать только – здесь я доживу свои перемены. Запертый в подвале того ублюдка. Выигрывая кровь и славу для его вдовы, пока мои кишки не окрасят песок.
Итак. Сидоний не просто служил ее отцу. Он оставался верным, даже когда против него обернулась вся республика…
Зубы Пасти, такого она и представить не могла! Встретить под этой самой крышей одного из людей отца? Если после кровавой битвы в Блэкбридже между ними установилась хрупкая связь, то сейчас грудь Мии буквально затопили чувства к этому мужчине. От того, как Сидоний говорил о ее отце, ей хотелось расцеловать этого тупого болвана.
Истинный судья, как он сказал.
Когда все остальные называли Дария Корвере просто предателем.
Мия потерла ноющее горло, тень девушки пошла рябью, когда Мистер Добряк начал пить ее страх. Она мало с кем обсуждала свой дар. Люди боялись того, чего не понимали, и ненавидели то, чего боялись. Но несмотря на всю ее странность, Сидоний больше не испытывал ничего похожего на страх.
«А он чудак…»
– Я могу ходить сквозь стены, – призналась Мия.
Его взгляд сосредоточился на ней.
– Я просто… перешагиваю. В каком-то смысле. Между тенями.
– Бездна и кровь, – выдохнул мужчина.
– Но после меня тошнит, – добавила она. – И я могу делаться невидимой. Но при этом сама становлюсь почти слепой. По правде говоря, это не самый чудесный дар, который можно представить.
– А твой спутник?
– Скажи «здравствуйте», Мистер Добряк.
– …Здравствуйте, Мистер Добряк…
– Значит, ты можешь выйти из клетки в любой момент?
Мия пожала плечами.
– В каком-то смысле.
Итреец изумленно покачал головой.
– Тогда почему, во имя Всевидящего и всех его гребаных Дочерей, ты до сих пор здесь, вороненок?
Решетка со стоном поднялась, когда страж нажал на механический рычаг. В казарму прошел экзекутор, его седеющая борода щетинилась, в руке был смотанный кнут.
– Гладиаты! – рявкнул он. – Смирно!
Пожав плечами, Мия встала, чтобы приступить к работе.
Глава 14
Дыхание
В ясном небе ярко светили два солнца – тлеющий желтый Шиих и кроваво-красный Саан на прекрасном бескрайнем голубом фоне.
[29] Над бесконечным песочным океаном мерцал жар, и Мия обругала Всевидящего в сотый раз за перемену.
Она танцевала в кругу, уклоняясь от выпадов Мечницы и входя и выходя за пределы ее досягаемости. Лицо женщины стало каменным, деревянный меч свистел в воздухе, словно хотел отдать должное ее имени.
– Нет! – рявкнул экзекутор с края круга. – Что ты прыгаешь, как гребаный черный кролик? Если продолжишь так танцевать на этой жаре, то только изнуришь себя до потери сознания. Щит – это оружие, как и твой меч. Защищайся от ударов соперницы, выведи ее из равновесия!
Мия подняла правой рукой большой выгнутый прямоугольник из дерева и железа. Он был тяжелым, как кучка кирпичей, и крепился старой веревкой. Честно говоря, она ненавидела эту хрень, но Аркад сказал правду – девушка потела, как свинья, от этих постоянных виляний. Она пыталась следовать его наставлениям, но когда Мечница замахнулась и ударила по ней, как гром, Мия инстинктивно проскользнула мимо и стукнула мечом по ее подколенному сухожилию.
– Дерьмо! – сплюнула Мечница. – Она быстрее, чем драконыш.
– Нет!
Экзекутор проковылял через круг и достал стальной гладиус, который всегда брал с собой на тренировки.
– Если не перестанешь танцевать, как невеста на свадьбе, я превращу тебя в гребаную калеку…
Мия ощетинилась, думая, что Аркад собирается ее ударить. Но вместо этого он воткнул меч в землю прямо посреди круга. Затем щелкнул пальцами, подзывая Личинку, которая, как всегда, стояла в тени небольшого сарая в углу двора.
– Веревку, – скомандовал Аркад.
Девочка побежала к стойкам с оружием и сняла моток веревки, которую гладиаты использовали для утренней гимнастики. Притащив ее экзекутору, Личинка с любопытством наблюдала, как он привязывает один конец к рукояти меча, а другой – к ноге Мии.
– Посмотрим, как ты теперь станцуешь, кролик, – хмуро сказал мужчина.
Аркад вновь встал у края круга и приказал Мечнице нападать. Поскольку Мия не могла уклониться, ей пришлось использовать щит; удары женщины падали на нее, как разряды грома, сотрясая всю руку, пока, наконец, дряблая веревка, крепящая щит к предплечью, не лопнула. От отдачи узловатая кожаная рукоятка в ладони Мии резко дернула вверх. И тогда, после череды влажных хрустов, три пальца девушки вышли из суставов.
– Бездна и гребаная кровь! – взвыла она, роняя щит.
Остальные гладиаты во дворе обернулись и наблюдали, как она сгибается пополам, прижимая к себе руку. Мясник рассмеялся, Волнозор поаплодировал. Испепеляя взглядом сломанный щит, Мия свирепо его пнула («Гребаная хрень!»), и он полетел в другую часть двора, а девушка плюхнулась на задницу в пыль.
