Аркад облокотился на стол, глядя Леоне в глаза.
– И она. Потерпит. Неудачу.
Когда Мия услышала слова Аркада, ее живот ухнул. Она думала, что впечатлила его своим показательным выступлением в Блэкбридже, но мужчина, похоже, был слеп к ее достоинствам.
Леона опустила взгляд, и Аркад опомнился, садясь обратно на стул и виновато бормоча себе под нос. Донна допила остатки вина и бесконечно долгие минуты смотрела на пустой кубок. Когда она заговорила, ее голос стал таким тихим, что Мия едва его слышала.
– Возможно, с моей стороны было поспешно тратить столь крупную сумму. Но я… я не хотела, чтобы он опять выиграл. Мама предупреждала меня в детстве. «Никогда не перечь своему отцу. Он всегда побеждает».
Она посмотрела на экзекутора, ее глаза загорелись от ярости.
– Но не в этот раз, – сплюнула женщина. – Больше никогда. Я хочу поставить его на колени. Хочу, чтобы он посмотрел мне в глаза и знал, что это я поставила его в это положение. Хочу упиться его страданиями, как дорогим вином. – Она кинула бутылку в стену рядом с головой Мии, и та разлетелась на тысячу осколков. – А не этими гребаными помоями!
Леона опустила голову и вздохнула.
– Даже после продажи Матилия мы по-прежнему должны еще дюжине кредиторов.
– …Сколько?
– Много. И сумма увеличивается с каждой переменой, – Леона сжала кулак, ее пальцы побелели. – Дочери, если бы только Марк был жив. Еще пару лет на жалованье судьи, и я смогла бы организовать все должным образом. Если я найду того, кто отнял его у меня…
– Это не имеет значения, – сказал Аркад. – Мы можем выплатить все долги деньгами за продажу Вороны. А затем приведем Фуриана прямо к «Магни». У нас есть три «Венатуса» перед началом истиносвета, три венка, чтобы пройти отбор на игры. Вы получите свою победу, донна, – поклялся Аркад. – Если позволите мне вручить ее вам. Поверьте в меня. Как я верю в вас.
Мия посмотрела на эту парочку – по отдельности и вместе. Халат Леоны, дерзкая сексуальность, то, как она использовала свое тело, чтобы застать Аркада врасплох, – это имело смысл, учитывая, что она росла в доме властного отца.
Но Аркад…
Пламя в его глазах. Страсть в голосе, когда он давал клятву. Он был чемпионом самого жестокого соревнования, которое придумала республика. Старше ее на десять лет. Отделенный барьером знатного происхождения и рабского прошлого.
И все же…
Мия покачала головой. Пять минут наблюдения – и она уже точно знала, почему Аркад покинул Леонида, чтобы служить его блудной дочери.
«Этот бедный глупец в нее влюблен».
Леона поставила пустой кубок на стол и вздохнула.
«Интересно, она знает?»
– Ты мой экзекутор, – ответила донна. – Я понимаю, что ты многим пожертвовал, чтобы прийти сюда. И я позабочусь о том, чтобы твоя вера была вознаграждена.
Леона поводила пальцем по краю кубка и кивнула в ответ на какие-то свои мысли.
– Я прислушаюсь к твоему совету. В конце месяца мы отправим Ворону сражаться в «Венатусе» Стормвотча. Не на Ультиму, для этого у нас есть чемпион. На какой-то незначительный бой, чтобы ее не повредить. Если повезет, она проявит себя достаточно хорошо, чтобы вернуть хоть часть от той суммы, которую мы за нее заплатили.
Желудок Мии ухнул в сандалии.
«Черная Мать…»
– Значит, вы продадите ее? – спросил Аркад.
Леона посмотрела на гобелен на стене. На объятую пламенем богиню огня с мечом в руке и поднятым щитом.
– Если только она не покажет себя самой Цаной во плоти? – Леона тяжко вздохнула. – Тогда да. Я продам ее.
Аркад кивнул, а Леона налила себе еще вина.
– Что ж, теперь ты доволен? – спросила она.
Экзекутор проворчал извинение и медленно встал. Низко поклонившись донне, заковылял из комнаты, его трость и железная нога отбивали усталую мелодию, пока он спускался по каменной лестнице. Леона сидела одна, отпивая из кубка, затуманенные глаза смотрели в никуда. Женщина лениво водила пальцами по ключицам, вдоль бледной кожи шеи. Сделав еще один глоток, облизала губы.
Мия тихо стояла в тенях и пристально наблюдала. Пыталась понять свою домину и найти способ заставить ее передумать. Если бы она придумала, как низвести Фуриана с пьедестала и добиться уважения донны… Возможно, отравив его перед битвой?
Одно она знала наверняка – она не должна ее продать.
Леона закусила губу и часто заморгала, возвращаясь из мира грез. Посмотрела на открытую дверь и замерла, будто прислушиваясь. Время было позднее, в вилле царила тишина. Допив вино, женщина встала, подобрала халат и тихо, почти на цыпочках, вышла в коридор.
Мия нахмурила лоб и прищурилась.
Леона была хозяйкой крепости.
«Зачем ходить тайком по собственному дому, как вор?»
Девушка выскользнула из-за шторы и бесшумно, как смерть, прокралась к дверному проему. Выглянув за раму, увидела Леону у лестницы на третий этаж. Мия быстро скрылась из виду, когда донна осмотрелась и стремительно спустилась вниз.
– …Возможно, мы достаточно рисковали для одного вечера, Мия…
Игнорируя предупреждение тенистого кота, она тихо, как шепот, последовала за донной. Двигаясь подобно тени, спустилась за Леоной на третий, а затем и на второй этаж. Там женщина подождала, пока мимо пройдут Ганник и второй страж, переговариваясь между собой. Когда они исчезли за поворотом, Леона продолжила путь, и Мия пошла за ней, словно призрак, на первый этаж.
Девушка наблюдала, стоя пролетом выше, как донна смотрит по сторонам и прислушивается в тишине к шагам стражи. Скользнув с лестницы, она подобралась к единственной деревянной двери в конце коридора. Вне поля зрения. Вне пределов слышимости.
«Ах, вот оно что. Это многое объясняет».
Тираду за ужином. Утверждение, что воля их домины единственное, что имеет значение, несмотря на продажу Матилия. Страсть в его глазах, когда он говорил о своей госпоже, преданность этим стенам.
Фуриан.
Леона потянулась в карман за железным ключом и открыла дверь. Непобедимый ждал с другой стороны, длинные темные волосы обрамляли его прекрасное лицо, губы изогнулись в улыбке при виде госпожи. Еще раз оглянувшись, Леона обвила его шею руками и притянула для голодного поцелуя. И, пройдя внутрь, донна Вороньего Гнезда закрыла за собой дверь.
– …Любопытно… – раздался холодный шепот у ее уха.
– Ага, – Мия нахмурилась. – Но в кои веки мне хотелось бы покрутить головой и обнаружить, что моя жизнь менее любопытная.
– …О, но тогда она не была бы такой веселой?..
Мия показала тенистому коту костяшки. Мистер Добряк лишь рассмеялся в ответ. И, не издавая больше ни звука, они скрылись в своих излюбленных тенях.
