Время потеряло всякое значение, каждая секунда могла длиться год, каждый год длился ровно в течение одного удара сердца. Между девушками нарастал жар, от которого Эш поднялась даже выше, стала жарче, ярче, ее стоны – громче, протяжнее, пока она не натянулась, как струна, выгнув спину и сдавив голову Мии между ног. Каждая мышца напряглась, носочки вытянулись вверх, и ваанианка закричала так, будто наступил конец мира.
После этого все тело Эш обмякло, дыхание выходило рывками. Мия продолжала выводить легкие круги, наслаждаясь ее вкусом и силой своего маленького триумфа. Ухмыльнувшись, она сильнее лизнула языком складки Эш, от чего та простонала: «Хватит, Богиня, хватит», и сдалась, когда девушка ласково притянула ее к себе. Эшлин обняла Мию, их тела слились воедино, тонкие руки обвили талию, губы сомкнулись в еще одном затяжном, голодом поцелуе. На их языках смешивался вкус ваанианки, и Мия почувствовала, что тонет в нем, ее веки с трепетом закрылись. Все было так правильно, сладострастно и блаженно, что она не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось.
Но затем Мия ахнула, Эшлин шлепнула ее по заднице и прикусила губу достаточно сильно, чтобы чуть не пролить кровь.
– Ай! – дернулась Мия. – За что?
– За то, что заставила меня умолять, – насупилась ваанианка.
– О? – Мия улыбнулась, касаясь губ Эшлин. – Что-то я не слышала жалоб в тот момент.
– Не дай этому вскружить тебе голову, Корвере. Новичкам везет.
– Неужели?
Ее тихий смех перешел в легкий трепет, когда Эш уткнулась ей в шею.
– Правда, – выдохнула та, задевая зубами кожу.
– Тогда… быть может, донна продемонстрирует новичку свое мастерство?
– Скажи «пожалуйста».
– Я… ах!
Мия ахнула, когда Эшлин оттянула ее голову за волосы и сильно шлепнула по ягодице. Губы девушки ласкали ее шею, зубы царапнули яремную вену, ногти выводили линии огня и пламени на ноющих бедрах.
– Скажи, – прошептала Эш, покусывая горло Мии, – «пожалуйста».
В глубине души Мия никогда никому не подчинялась. Ни в Церкви, ни на арене, ни в спальне. И хоть она наслаждалась властью, которая была у нее пару минут назад – как каждое прикосновение, каждое движение разжигало пламя в девушке в ее объятиях, – Мия гадала, было ли какое-то иное удовольствие в кратковременном повиновении.
Пальцы Эш протанцевали по ней – легонько, как дуновение ветра. Живот Мии напрягся, когда ваанианка спустилась ниже, ее язык вырисовывал сужающуюся спираль вокруг вздымающейся груди.
– Скажи, – прошептала девушка, лизнув сосок Мии языком.
Сквозь шторы просачивался мягкий свет. Эшлин спустилась ниже, и Мия закрыла глаза, не желая ни видеть, ни слышать, ни говорить, только чувствовать. По ее телу струился водопад поцелуев, руки Эш были будто повсюду одновременно. Ноги раздвинулись сами по себе, жар между ними приносил сладкую агонию, дыхание выходило чаще, сердце яростно забилось в предвкушении. Внутри нее проклевывалось чувство, подобно которому она еще никогда не испытывала – ни с Триком, ни с Аалей, ни с Аврелием и его золотой красавицей. Желание Мии возросло до обжигающего предела, когда Эшлин наклонилась между ее ног и обдала горячим дыханием ноющую промежность.
– Скажи…
Невыносимо легкое касание девичьего языка заставило Мию дрожать и извиваться.
– …«пожалуйста».
Девушка подняла голову, глядя вдоль своего тела на Эшлин, готовую поглотить ее. Сердце колотилось, в легких не хватало воздуха, голова шла кругом. И, вновь закрыв глаза, упала головой на подушку и отдала себя в полное распоряжение ваанианки, расслабляя мышцы.
– Пожалуйста, – выдохнула она.
С ее уст сорвался низкий протяжный стон, когда Эшлин приступила к работе, ее губы и язык выплясывали в темноте. Мия понятия не имела, где она этому научилась; у Аалеи, какого-то нового или же бывшего любовника. Но, Богиня, это было ослепительно. Эш была маэстро, играющим старую как мир мелодию. Жар пульсировал в Мие все рьянее при каждом прикосновении языка, она едва могла дышать, комкая простыню в кулаках. Девушка чуть не потеряла голову, когда Эшлин просунула в нее палец, сгибая его, поглаживая этот тлеющий жар, от чего пальцы на ногах Мии поджались.
– О Богиня…
Беспомощная перед этим ураганом похоти и тоски, подхваченная им и сметенная, Мия ощутила, что жар внутри нее стал почти невыносимым. Ваанианка была безжалостной, ее язык и руки работали в едином ритме. Спина девушки выгнулась, бедра оторвались от кровати, губы сложились в букве «О», пальцы впились в рыжие волосы, опуская Эш ниже, сильнее, больше, больше. Она дрожала так сильно, что не могла дышать, не могла думать, не могла говорить, кроме как безмолвно молить об окончании. И когда Эшлин шевельнула рукой и присоединила второй палец к первому, бедра Мии бесконтрольно задергались, за веками расцвели черные звезды, а жар внутри разгорелся хищным пламенем. Она потерялась в себе, беззвучно крича и ослепленная сиянием тысячи солнц.
Затем, почувствовав прикосновение теплых губ к своим, таких влажных и горько-сладких, Мия открыла глаза и увидела над собой девушку – прекрасную и улыбающуюся.
Девушку, которой не могла доверять.
Любовницу, которую не могла любить.
Она попыталась восстановить дыхание, сердце колотилось о ребра.
– Это было… впечатляюще…
– Надо было соглашаться раньше, – ухмыльнулась Эшлин.
Мия притянула ее для поцелуя, их губы впились друг в друга, по телу до сих пор проходили волны дрожи от оргазма. Отстранившись после долгой, сладкой вечности, Эшлин плюхнулась на матрас и довольно вздохнула.
Мия встала с кровати, ее колени подгибались. На верхнем ящике нашла свой серебряный портсигар, прикурила одну сигариллу кремневым коробком и скользнула под одеяло. Эшлин обвила ее руками, взяла за ладонь и поцеловала разодранные костяшки, прежде чем прижаться ближе уткнуться лицом в шею Мии. Та затянулась сигариллой, чувствуя, как сладкий и тяжелый дым наполняет ее легкие.
– Ты часто куришь, – пробормотала Эш.
– Это успокаивает нервы, – ответила Мия.
– А я заставляю тебя нервничать?
Вместо ответа она вытянула руку. Обычно та была твердой, как камень, в ее ладони еще ни разу не дрожал меч. Но сейчас рука тряслась.
– О, ты вся трепещешь, милая, – проворковала Эш. – Такое бывает с девушками в их первый раз, да?
– А ну-ка покажи свою, мисс Остроумие.
Эш вытянула руку, и хоть она пыталась это скрыть, Мия увидела, что та тоже дрожала. Девушка чувствовала грудь ваанианки, прижатую к своему телу, как ее сердце билось в том же громоподобном ритме. Переплетясь с ней пальцами, ощутила, как между ними потрескивает аркимический разряд. Поняла, что по-прежнему не утолила свою жажду.
