В Москве Лиза знала только одно такое место – Белорусский вокзал…
Свешников сказал: «Сиди в зале ожидания и жди. Мы приедем».
Захотелось чего-нибудь горячего. Лиза купила кофе и булочку, обхватила озябшими руками теплый стаканчик, посмотрела на свои порезы. Кровь уже остановилась, но руки, исполосованные осколками стекла, выглядели плохо. Лучше постоянно прятать их в карманы, чтобы не привлекать лишнего внимания. И самой лучше держаться в тени, так, на всякий случай. Лиза всмотрелась в свое отражение в черном оконном стекле. Выглядела она не так чтобы уж очень подозрительно: пуховик, джинсы, сапожки – обычная девушка. Подозрительным может показаться только отсутствие багажа. Хотя почему это подозрительно? Может, ее вещи в камере хранения?
Кофе остывал, а руки так и не согрелись. Лиза сделала большой глоток, откусила от черствой булочки. Надо бы найти место возле батареи, где-нибудь, где потеплее.
Места у батареи оказались самыми востребованными, и от мыслей о тепле пришлось отказаться. Лиза пристроилась рядом с пожилой парой, посчитала, что так будет спокойнее.
Сколько ей еще нужно продержаться? Свешников сказал, что они приедут часов в восемь-девять утра, а сейчас одиннадцать вечера. Значит, при самом хорошем раскладе ждать придется девять-десять часов. Не так уж и плохо, особенно если удастся немного поспать. Лиза поежилась, сунула озябшие руки в карманы, закрыла глаза.
Заснуть не получится – она это твердо знала. После того что с ней сегодня случилось, она еще очень долго не сможет спать спокойно. И Легостаев, наверное, не уснет. Наверное, он сейчас пытается спасти тех, кого еще можно спасти. Пустое занятие, она видела это месиво из стекла и хрусталя, голова эльфа с грустными глазами теперь будет преследовать ее в кошмарах.
Как же так можно – так бесчеловечно? Неужели Лора не понимала, что значит для Макса его коллекция? Или, наоборот, очень хорошо понимала?
А он? Поверил любовнице с первого слова, обвинил во всем ее, Лизу. Конечно, так проще и логичнее. Лора Лайт – девушка его круга, а она – прислуга, да еще и слабоумная. С нее станется…
На глаза навернулись слезы. Лиза торопливо смахнула их рукавом куртки. Она не станет плакать. Только не из-за Легостаева! Легостаев по-своему тоже несчастен. Он лишился своего хрустального королевства, а она потеряла всего лишь веру в людей. Не беда, впредь она будет умнее и… осторожнее.
…Ему снились кошмары. Пузатый эльф упрекал его в нерадивости. Русалочка обиженно качала головой и нервно била отколотым хвостом. Единорог возмущенно ржал и взвивался на дыбы. Стадо драконов плевалось огнем, а феи и ангелы вообще не смотрели в его сторону. Он не удивлялся, даже во сне он знал, что виноват.
А еще ему снилась Лизавета. Лизавета его ни в чем не упрекала, она плакала хрустальными слезами, как в сказке. Во сне ему хотелось Лизавету обнять, прижать к себе, попросить прощения. Бред, это она должна просить у него прощения, должна на коленях перед ним ползать! Неправильный какой-то сон…
…Ночь тянулась и тянулась. Лиза скатывалась в неглубокий, тревожный сон, просыпалась, всматривалась в темноту за окном. Утро все не наступало…
Лена нервничала, все никак не могла устроиться на заднем сиденье свешниковского «ниссана». На душе у нее было неспокойно. С одной стороны – радость от скорой встречи с подругой, с другой – ощущение какой-то неправильности происходящего. Вот, взять хотя бы эту их «встречу на Эльбе». Ведь намного проще и человечнее было бы забрать Лизу не с Белорусского вокзала, а прямо из квартиры Легостаева. Ну что, скажите на милость, плохого в том, что за твоей подопечной заедут друзья? Если ты весь такой хороший и благородный, сам все должен прекрасно понимать.
И Лизе было бы намного удобнее не тащиться ни свет ни заря на вокзал, а дождаться их в тепле легостаевской квартиры. Или, может быть, этот московский благодетель боится, что понаедет всякая деревенщина, начнет с ним брататься да еще, чего доброго, задержится до самой весны?
Черт. Как обидно! Они же со Свешниковым интеллигентные люди, все прекрасно понимают. Ну расцеловали бы счастливо спасенную Лизу, ну поблагодарили бы сердечно ее спасителя – и все. Конечно, если бы Легостаев предложил им немного передохнуть с дороги, они не отказались бы. Ну кофе там попить или покрепче что-нибудь… Но это лишь в том случае, если бы он искренне предложил, а не из вежливости.
Впрочем, о чем это она? Никто их к столу не позовет, их даже в дом не пригласили. Лена беспокойно заворочалась, устраиваясь поудобнее. Любопытно, он хоть придет Лизку проводить? Интересно же посмотреть, что он за птица такая. Ей бы очень хотелось, чтобы на Легостаева посмотрел муж. У Свешникова было какое-то особенное, звериное чутье на людей, он бы сразу сказал, стоящий тот мужик или пустышка.
– Ну что ты не спишь? – Муж посмотрел на нее с тревогой.
– Да вот, не спится что-то.
– Болит что-нибудь? – Свешников сбросил скорость.
– Ничего не болит, просто думаю.
– О чем?
– О Лизе, о благодетеле ее. Странно это все, тебе не кажется?
Свешников пожал плечами, сказал успокаивающе:
– Не волнуйся, Ленок, через пару часов приедем. На месте во всем разберемся. Поспи пока.
У Белорусского вокзала они оказались в половине седьмого утра. Не рассчитал Свешников, Лиза, наверное, еще только собирается из дому выходить.
– А может, сначала на Красную площадь? – предложила Лена и широко зевнула.
Свешников перегнулся через водительское сиденье, погладил ее по голове:
– Успеется, давай сначала внутрь зайдем, осмотримся.
– Так ведь рано же еще.
– А для экскурсии по Красной площади не рано? – Свешников усмехнулся. – Одевайся, Ленок.
Лена узнала подругу не сразу. Выискивала в толпе черную кроличью шубку, а на белую куртку внимание обратила только со второго захода. Лиза спала, пристроившись в неудобном кресле, съежившись, спрятав руки в карманы куртки. Капюшон сполз, и в холодном свете люминесцентных ламп ее лицо выглядело неестественно худым и бледным. Или свет тут ни при чем и она так выглядит на самом деле?
Лена растерянно посмотрела на мужа. Свешников пожал плечами, не стал давать оценку увиденному.
– Что она делает на вокзале в такую рань? – шепотом спросила она.
– Ждет нас.
– Еще только семь утра.
– Может, решила подстраховаться, пришла пораньше.
– И улеглась спать? Свешников, вот ты мне скажи, она на самом деле похудела или мне это только кажется?
– Ну, не знаю, – муж задумчиво потер подбородок. – А мы так и будем тут стоять и выяснять, похудела или нет твоя подруга, или подойдем и спросим у нее самой?
Лена поморщилась: муж был слишком логичен, слишком последователен, иногда ее это раздражало.
