Фильм «Интерстеллар» (2014) основан на правдоподобной, согласно Эйнштейну, предпосылке, что при путешествии со скоростью, близкой к скорости света, или при движении в сильном гравитационном поле, таком как у черной дыры, мы стареем медленнее, чем люди, оставшиеся на Земле (рис. 2.5). Однако технологически это вряд ли выполнимо. Но не обязательно отправляться в столь далекое путешествие, чтобы увидеть некоторые реальные проявления теории относительности. Космонавты на Международной космической станции стареют немного меньше благодаря скорости, с которой они путешествуют, но немного больше из-за отсутствия притяжения Земли. Эти эффекты не вполне уравновешивают друг друга. Каждый космонавта МКС, который пребывает на орбите не менее полугода, получает «возрастной выигрыш» в размере 0,007 секунды в сравнении с теми, кто остается на Земле.
На первый взгляд, теория относительности кажется полной парадоксов, пока мы не задумаемся внимательно о том, как наше собственное движение влияет на наше восприятие течения времени для других; а также над тем, что и другие могут видеть, что наше время течет по-иному.
Теории относительности Эйнштейна – специальная и общая – охватывают два эффекта, которые влияют на наше восприятие пространства и времени (рис. 2.5).
Рис. 2.5. Научная основа фильма «Интерстеллар»
Противники теории относительности
Когда людям не нравится то, что утверждает наука, они вспоминают о теориях заговоров и информационных войнах, обращаясь к лженауке. Это подметил еще Эйнштейн. «Наш мир похож на сумасшедший дом, – писал он в 1920 году своему другу Марселю Гроссману. – Каждый кучер и каждый официант рассуждает о справедливости теории относительности. Причем их вера основывается на их политических убеждениях».
Эйнштейн получал много писем от дилетантов, которые утверждали, что опровергли его теорию. В 1920-е годы сформировалось даже антирелятивистское движение, которое включало в себя профессоров физики и Нобелевских лауреатов. Их тактика была во многом схожа с тактикой нынешних креационистов и противников глобального потепления.
Среди критиков теории Эйнштейна выделялся Эрнст Герке (1878–1960), физик, работавший в Имперском техническом институте в Берлине. Подобно многим экспериментаторам, он чувствовал себя некомфортно перед лицом теории, которая изменяла фундаментальные основы пространства и времени. В 1921 году он заявил, что отказ от идеи абсолютного времени угрожает базовому представлению о причинно-следственных связях. Вначале его возражения прозвучали со страниц научных журналов. Но после того, как ключевое предсказание общей теории относительности было подтверждено во время солнечного затмения 1919 года (см. главу 1) и об Эйнштейне заговорили во всех средствах массовой информации, дебаты приобрели характер широкого общественного обсуждения.
Полемика, развернувшаяся в Германии, приобрела особый размах в 1920 году, когда в зале Берлинской филармонии прошла серия публичных выступлений, посвященных развенчанию теории Эйнштейна. Среди прочих лекций следует отметить доклад Герке, который повторил свои аргументы, довольно безуспешно выдвигавшиеся уже несколько лет, а также эмоциональную речь немецкого ученого Пола Вейланда (1888–1972), активиста-антисемита, который и организовал слушания. Происходящие события заставили Эйнштейна задуматься об эмиграции из Германии.
Герке находился в контакте с широким кругом оппонентов Эйнштейна, от астрономов и философов до школьных учителей, включая лауреатов Нобелевской премии, физиков Йоханнеса Штарка и Филиппа Ленарда. Была создана организация под названием Академия наций, которая своим титулом и официальными документами пыталась создать о себе впечатление полноценной академии наук. А фактически она объединяла вокруг себя международную сеть противников Эйнштейна. Ее основателем был некто Арвид Рейтердаль (1876–1933), американский ученый шведского происхождения, декан факультета машиностроения и архитектуры в Университете святого Томаса в Сан-Пауло (штат Миннесота, США).
Обеспокоенная тем, что наука становится узкоспециализированной, Академия наций поставила своей целью воссоединить различные отрасли знания путем интеграции научных открытий и придать им оттенок религиозного толкования окружающего мира. Для Рейтердаля ничто лучше не символизировало современную специализацию и непостижимость науки, чем теория относительности. Почти половина всей деятельности Академии наций сводилась к полемике с теорией Эйнштейна. Клеветническая кампания, которой дирижировала эта якобы почтенная научная академия, показывает, что Эйнштейн имел дело с непримиримыми противниками.
«Безумная причуда»
Американская секция Академии включала некоторых действительно выдающихся ученых, таких как астроном Томас Си (1866–1962) из Военно-морской обсерватории США в Мар-Айленде (штат Калифорния). В начале 1920-х годов он опубликовал несколько статей, в которых обвинял Эйнштейна в плагиате и называл его теорию «безумной причудой».
Рейтердаль стремился наладить контакты с оппонентами Эйнштейна во всем мире, и в 1921 году он обратился к Герке с идеей организовать немецкое отделение Академии. Первыми «рекрутами» Герке были немецкие физики, утверждавшие, что нет никакой необходимости в теории относительности, поскольку классическая физика может объяснить результаты всех астрономических наблюдений. Философы, инженеры и врачи также объединились против Эйнштейна; к ним примкнул даже генерал-лейтенант в отставке.
Почему же возникло это противостояние между дилетантами и учеными? Определяющей причиной было то, что оппоненты Эйнштейна были действительно обеспокоены будущим науки. Все усложняющийся математический аппарат теоретической физики противоречил той точке зрения, что наука должна быть простой механикой, понятной образованному неспециалисту. Теория относительности была угрозой, это была теория, которую могут понять «только 12 мудрецов», как заявил Эйнштейн на страницах New York Times в 1919 году (рис. 2.6). Казалась, возрастающая роль новейшей математики разъединяет физику и реальность.
Кроме того, 1920-е годы были нестабильными для Германии, с гиперинфляцией, политическими потрясениями, радикальными изменениями в культуре, такими как дадаизм и экспрессионизм. В этом непостоянном мире люди хотя бы в науке пытались найти твердую почву, на которую можно опереться.
Некоторые оппоненты нападали на Эйнштейна как на личность – демократа, пацифиста, еврея. Другие обращались к антисемитским теориям заговора. Рейтердаль писал в 1923 году: «Наша беда заключается в том, что все научные журналы в Америке закрыты для антирелятивистов и подвержены еврейскому влиянию. Ежедневная пресса почти полностью находится под контролем евреев».
