Но вовсе не все были такими паникерами, как я, и по иронии судьбы спокойнее всех выглядел Тео, мальчик, пропустивший неделю занятий. Однажды он пришел на занятия по химии, насвистывая «Jingle Bells», и поставил передо мной обернутую подарочной бумагой коробку.
– Что это? – удивленно спросила я, бросив на стол карандаш и указав на нее.
Тео округлил глаза и ухмыльнулся еще шире.
– Это рождественский подарок, Роуз, – оповестил меня он, говоря четко и раздельно. В его тоне была насмешка. – Господи Боже, я знаю, ты вся закопалась в учебники, но я никак не предполагал, что ты перестанешь понимать, какое сейчас время года.
Я почувствовала, как краснею. Взяв коробочку в руки, я начала проводить пальцем по напечатанным на бумаге снежинкам.
– Но… Я еще не успела купить рождественские подарки, поэтому у меня для тебя ничего нет…
– Не беспокойся об этом. Просто открой ее.
Он с нетерпением следил за тем, как я разрываю обертку. Я извлекла «Повесть о двух городах» Чарлза Диккенса и стала рассматривать обложку.
Затем я улыбнулась.
– Спасибо, Тео.
Но когда я начала запихивать книгу в сумку, Тео прочистил горло и полез в карман; у него покраснела шея.
– Это тоже тебе, – пробормотал он, вытаскивая длинную прямоугольную коробочку и передавая ее мне. Я развязала ленточку и откинула крышку, и тут же удивленно раскрыла глаза.
– Господи, Тео… – я аккуратно вытащила из коробки ожерелье, держа его так, чтобы рассмотреть получше. Это была светло-голубая подвеска чудесной и замысловатой формы, свисающая с длинной серебряной цепочки. Я смотрела на нее с восхищением, пыталась и не могла найти слов.
– Ее выбирала мама, – объяснил он, проводя рукой по шее и отводя взгляд. – Она сказала, подвеска будет тебе под цвет глаз.
– Ага, – я поднесла ожерелье к лицу и захлопала ресницами, чтобы продемонстрировать, как хорошо оно сочетается с цветом моих глаз.
– Идеально подходит.
Тео посмотрел на меня, у него на лице появилась легкая улыбка.
– Идеально подходит, – повторил он.
И мы просто сидели и не сводили друг с друга глаз. Другие ученики оживленно болтали, ожидая прихода учителя, но я не замечала никого, кроме Тео. Я сфокусировала на нем все свое внимание.
Он снова прочистил горло.
– А что ты сегодня делаешь после школы? – спросил он. Я вскинула брови, ожидая продолжения, и он добавил: – Хочешь куда-нибудь пойти? Неважно, куда.
– Ну да, – сказала я, совершенно сбитая с толку. – Конечно.
Тео улыбнулся и провел рукой по волосам, взъерошив их так, что несколько спутанных прядей упали ему на глаза.
– Хорошо. Тогда я зайду за тобой после уроков? – предложил он.
Я согласно кивнула, теряясь в догадках, почему он так сильно хочет встретиться.
В тот день, после того как последний урок закончился, Тео уже меня ждал. Он привалился спиной к стене и так далеко выставил вперед ноги, что просто чудо, как это никто об него не споткнулся. Но внимание на него обратили все ученики. Когда Тео отделился от стены и, широко улыбаясь, направился ко мне, я заметила их удивленные взгляды.
– Готова? – спросил он, когда я подошла к нему, и жестом указал на дверь у себя за спиной.
Я кивнула, засовывая руки в карманы – для тепла, и предоставила Тео возможность вывести меня из здания школы. Но, увидев, куда мы направляемся, я остановилась как вкопанная.
– Погоди, за рулем будешь ты? – спросила я, когда мы вышли к старой и проржавевшей машине Тео.
Он странно на меня посмотрел, а мы тем временем подошли к сиденью водителя.
– Ну да, собираюсь.
Я застыла, и он помедлил, открывая мне дверь, а затем вскинул брови, дожидаясь, пока я озвучу свои сомнения.
– Ты уверен, это не опасно?
Он ухмыльнулся.
– Ты что хочешь сказать, я плохо вожу?
– Нет!
– Роуз, ты даже еще никогда не видела меня за рулем!
– Ты просто немного безрассудный, вот и все, – на секунду я задумалась, а затем добавила:
– Вообще-то, ты самый безрассудный из всех моих знакомых.
– Ну что ж, могу тебя заверить: я вожу очень аккуратно, – преувеличенно искренне сказал Тео, а затем сделал шаг вперед и открыл дверцу. – Не переживай, Розалин, со мной ты в безопасности.
Затем он мне подмигнул и залез внутрь, как будто разговор был закончен.
Я торопливо села в машину и, пока Тео вставлял ключ в зажигание, быстро накинула ремень безопасности. Через минуту мы уехали, вывернув со школьной стоянки на покрытую льдом дорогу.
– А нам надо будет потом возвращаться за твоей машиной? – спросил он, будто его только что осенило.
– Нет, не надо, – ответила я. Хотя я и говорила беззаботно, меня трясло от холода. Автомобиль Тео был настолько старым, что печка перестала работать, и какую бы температуру я ни выставляла, она лишь выдувала холодный и пыльный воздух. Я наклонилась вперед, чтобы ее выключить. – Я сегодня пешком.
– Слава богу, – пробормотал он, не сводя глаз с дороги и сбавляя скорость, когда мы приблизились к особенно большому участку льда.
– Куда мы едем? – спросила я, глядя на мелькающие за окном пейзажи.
– Куда глаза глядят.
– Тогда решай сам, куда ехать, – пожала плечами я. – Мне без разницы.
– Ок.
Какое-то время мы ехали молча, я смотрела из окна. Снова пошел снег, белые хлопья облепляли машину. Тео сфокусировал все внимание на дороге, не сводил с нее глаз и сбавил скорость. Поэтому, когда снег пошел сильнее, это не сбило его с толку. Он просто включил фары и продолжил путь.
– Можно я у тебя кое-что спрошу? – сказала через некоторое время я.
Держась за обитый кожей руль, Тео пожал плечами.
– Смотря что ты хочешь спросить.
– Ты не хочешь возвращаться домой?
Он вздохнул, а я пристально на него посмотрела, пытаясь распознать реакцию на мой вопрос. В какой-то момент я почувствовала себя неуверенно, побоялась, что пересекла какую-то границу дозволенного или заговорила о запретном. Но он только поудобнее устроился в кресле, слегка ослабил свою хватку и перестал изо всех сил сжимать руль. Я снова расслабилась.
– В последнее время мама сводит меня с ума, – объяснил он. – С тех пор как мы ушли от папы, она стала навязчивой и ведет себя как курица-наседка.
Я понимала, о чем он, но мне было больно за Ники. Я и сама видела, что Тео страдает от гиперопеки, но его мама милейшая женщина.
– Просто она о тебе заботится, – я попыталась мягко его урезонить.
