– А чего ты ожидал? Декор – это не мое, – ответила я, потом подошла к его вещам и стала снова их собирать.
– Что правда, то правда, – цокнул языком Брент, а затем забрал у меня один из брезентовых мешков и, перекинув его через плечо, проследовал за мной в гостиную. – Так куда я должен положить вещи на этот раз?
Я подошла к дивану и скинула на него мешки, жестом показав Бренту, чтобы он сделал то же самое.
– Я думаю, ты будешь спать здесь, поэтому можешь бросить вещи.
Я знала, что он будет разочарован, и все же это было бесценное зрелище: когда Брент взглянул на диван, на котором ему предстояло спать следующие две недели, у него отвисла челюсть.
– Ты что, серьезно? – застонал он, уронив сумку на пол и проводя рукой по волосам. Какое-то время он это обдумывал, очевидно, перебирая в уме варианты, а затем посмотрел на меня вопросительно. – А что случилось с надувной кроватью, которая стояла в моей старой спальне?
– Ты же ее проколол, когда приезжал в прошлый раз, – напомнила ему я и заметила, как его лицо тут же осунулось. – А твоей настоящей кровати больше нет – родители переделали комнату, поэтому ты либо спишь на диване, либо идешь и покупаешь себе надувной матрас.
Брент немного поразмыслил, а затем пожал плечами.
– Я думаю, диван подойдет, – пробормотал наконец он. – И, пожалуй, на нем удобнее, чем на надувном матрасе.
Меня слегка удивило, что он не полюбопытствовал, где же спал Тео, пока жил у нас. Состоявшийся у нас с Брентом разговор о Тео был неловким и кратким, и мы больше не касались этой темы. Я уверена, у Брента было еще много вопросов, но казалось, брат понимал, что есть границы, которые нельзя пересекать, ведь тема Тео в нашем доме табу.
– Мама с папой дома? – спросил он.
– Нет, – ответила я и пожала плечами. – А что?
– Они звонили мне несколько дней назад.
Эта новость меня шокировала. Когда родители звонили Бренту в прошлый раз, они сообщили ему о том, что я прятала Тео, а это было три месяца назад. После этого он тут же перезвонил, спросил, правда ли все это. По его мрачному выражению лица и виноватым глазам я поняла, что на этот раз они обсуждали нечто куда более серьезное.
Я решила сохранять спокойствие.
– О, в самом деле? И о чем же вы говорили?
– Кхм, – Брент провел рукой по своим спутанным волосам. – Мы говорили о тебе.
У меня сбилось дыхание.
– Да? И?
– Они волнуются, – Брент засмущался. Казалось, он вообще хочет уйти от этого разговора, поговорить о чем-то другом. – Роуз, твои отношения с Тео…
Это было три дня назад. Три дня назад брат дразнил меня из-за того, что я встречаюсь с Тео, но теперь его тон совершенно изменился. И все из-за какого-то разговора. Я взбесилась.
– Это их не касается, – резко и холодно сказала я. Явный признак, что я больше не хочу об этом говорить. Но Брент никогда не понимал намеков.
– В конце концов, они наши родители. И пока ты живешь с ними под одной крышей, это их касается.
Я решила проигнорировать его замечание.
– А что они рассказывали о Тео?
Брент зашаркал ногами по ковру, он выглядел не в своей тарелке.
– Им не нравится, что вы вместе. Мама сказала, с тех пор как он появился в твоей жизни, ты стала очень… Кхм… «Эмоционально нестабильной».
– Мы с Тео не вместе, – быстро возразила я. – И если я не такая вежливая, как раньше, это еще не значит, что я эмоционально нестабильная.
Я помедлила, обдумывая его слова. Общение с Тео плохо на меня влияет? В самом деле, его присутствие в моей жизни никогда не было безоблачным: мне приходилось ради него врать, и когда он меня оттолкнул, я испытала боль. Но когда я общалась с Тео, непредсказуемость мне нравилась. Он был безрассудным, и это волновало.
Тео – это Тео. Он как глоток свежего воздуха в моей невероятно скучной жизни.
– Они беспокоятся о нас гораздо больше, чем ты можешь себе представить, Роуз, – продолжал Брент, не замечая, что я призадумалась. – Я знаю, ты на них злишься, и имеешь на это полное право. Их никогда не было рядом. Но они обратились ко мне, потому что понимают, ты не станешь их слушать. И это значит, что мы им не безразличны. Им всегда есть до нас дело.
Брент наклонился и тронул меня за плечо, а затем вышел из комнаты, унося с собой грязное белье и предоставляя мне возможность все обдумать.
День накануне Рождества мы с Брентом, как обычно, провели вместе: занимаясь на кухне готовкой, в то время как родители в спешке упаковывали нам подарки.
Я провела несколько часов онлайн, выискивая Бренту подарок, и закончилось все тем, что я, как всегда, заказала ему стопку дисков с фильмами. Но я не чувствовала себя виноватой, ибо знала: он подарит мне книги. Он делал так каждый год. Те подарки, что умудрились купить нам родители – в перерывах между работой, лежали под елкой. Наверное, прожив год как чужие люди, мы испытаем неловкость, даря друг другу подарки. Но в конце концов, это не имело значения, ведь мы наедались всякими вкусностями и проводили вместе время, а это было поистине бесценно.
– Между прочим, мне нравится твое ожерелье, – сказал с набитым ртом Брент, пережевывая индейку, и указал на свисающую у меня с шеи подвеску.
Я бездумно до нее дотронулась, и у меня на лице появилась легкая улыбка. Я ощутила, что родители смотрят на меня вопросительно.
– Нравится?
– Оно тебе идет, – сказал он.
Я не стала комментировать, не хотела обсуждать это при родителях, но, странным образом, потеряла аппетит и попыталась скрыть свое нервное состояние, уставившись в тарелку с жареной картошкой.
Зимние каникулы летели очень быстро, но мы старались не думать о том дне, когда Брент уедет, а вместо этого с удовольствием проводили вместе время. Мы каждый вечер смотрели кино до тех пор, пока у нас не начинали слипаться глаза, ели всякие вкусности и выходили погулять по снегу – должно быть, последнему в этом сезоне. Но к Новому году Брент от всего этого заскучал.
– Давай устроим на Новый год что-нибудь особенное, – предложил он однажды утром, когда я вручила ему кружку горячего шоколада и уселась рядышком на диван. Его глаза загорелись от предвкушения.
– Что ты хочешь этим сказать? – я сморщилась. Идея мне не понравилась.
– Я хочу сказать… – Он взволнованно сел. – Можно пойти куда-нибудь и отпраздновать с дорогими нам людьми. Вовсе не обязательно проводить все время вдвоем.
– Я думала, тебе нравится наша традиция.
Брент бросил на меня взгляд, его явно это все веселило.
– Но мы уже целую неделю занимаемся одним и тем же.
– Но это же наша традиция.
Честно говоря, по вечерам мне всегда нравилось оставаться дома. И в то время, как Брент выбирался куда-то каждый вечер, я всегда приглашала в гости с ночевкой Грейс с Найей. И мы смотрели телевизор, наедаясь попкорном. Я любила оставаться дома, а идти куда-то означало выходить из зоны комфорта.
