— О, я могу помочь тебе чем-то другим…
Кейт обернулась и вздохнула.
Шон ухмыльнулся:
— Я же сказал тебе — я неотразим.
— Не трать на меня свое обаяние, — ответила Кейт.
— Я и не трачу…
Кейт еще раз вздохнула, склонила голову в сторону и посмотрела на него:
— Почему ты это делаешь?
— Мы оба это делаем, — сказал он просто.
Он шагнул ей навстречу, положил ей руки на плечи, а она не стала противиться, хотя понимала, что должна. Этот невыносимый жар прожигал ее насквозь. Казалось, что в этом заснеженном ледяном мире остались лишь они вдвоем. Как будто и не было ничего, кроме старой гостиницы и их. Кейт посмотрела на Шона и почувствовала, что силы покидают ее.
«Какой же он самоуверенный», — подумала Кейт. Ее сила воли таяла, как сахар в горячей воде. Она не хотела поддаваться влечению, но и не могла думать ни о чем другом.
— И что же теперь будет? — спросил он и взял ее лицо в свои ладони. Прохладные ладони на разгоряченной коже заставили ее вздрогнуть. — Мы будем притворяться, что ничего не произошло?
— Это будет самым безопасным решением.
— Ты всегда выбираешь самые безопасные решения? — скривил он рот.
Да. Большую часть своей жизни Кейт старалась жить так, чтобы избегать любой опасности и угрозы. Ее мать погибла в автокатастрофе, когда Кейт была еще ребенком. Это оставило глубокий след в душе Кейт. Она всегда пристегивалась ремнем безопасности, соблюдала скоростной режим. Безопасность была основным критерием ее существования. Она не рисковала, была всегда бдительной и осторожной. Самым правильным решением сейчас было бы забыть о произошедшем и продолжать жить своей спокойной жизнью. Избежать того, что могло произойти между ней и Шоном.
И пока она обдумывала свои последующие действия, Шон наклонился к ней и снова поцеловал ее в губы. Его губы были мягкими, его движения были нежными, и Кейт сдалась. Когда он оторвался от нее, она долго не могла вздохнуть. Наконец она сказала:
— Безопасность — самое правильное решение во всех обстоятельствах.
— Забудь о безопасности, — потребовал Шон.
Она не могла отвести глаз от его лица.
— По всей видимости, это со мной сейчас происходит.
Он снова поцеловал ее, но не нежно, а требовательно, настойчиво, жадно.
Кейт почувствовала даже сквозь куртку и свитер, какая у него крепкая мускулистая грудь. Внутри ее вспыхнуло пламя. Положив руки ему на плечи, она прижалась к нему. Шон обхватил ее за талию. Так они стояли по колено в снегу, крепко держа друг друга в объятиях. Кейт не чувствовала холода. Ее наполняло его дыхание, и пламя у нее внутри разгоралось еще сильнее.
Отстранившись, Шон произнес:
— Пойдем в дом. Мы замерзнем здесь.
— Мне не холодно, — возразила она, облизывая губы, чтобы сохранить его вкус.
Шон улыбнулся и, обняв ее за талию, повел в направлении гостиницы. Они прошли в кухню, и Шон захлопнул за ними дверь.
Кейт внезапно занервничала и начала судорожно думать о том, что может произойти и какие это будет иметь последствия.
— Нет! — приказал Шон, прижав ее к кухонному шкафу и опершись руками на шкаф.
— О чем ты?
— Ты слишком много думаешь. Ты начинаешь беспокоиться о том, что мы можем допустить ошибку.
— Ты научился читать мысли? — спросила Кейт, стараясь игнорировать тяжелое биение сердца.
Он рассмеялся.
— Прочитать твои мысли сейчас очень легко. — Его взгляд ласково скользнул по ее лицу. — Тебе все это нравится, но тебе страшно в этом признаться.
— То же самое я могу сказать и про тебя.
— Ты права. — Шон задумчиво кивнул. — Разница между нами заключается в том, что я не готов отрицать свои эмоции и желания, а ты, как я вижу, чемпион в этом деле.
— Соглашусь с половиной сказанного тобой. Ты не готов отказывать себе в удовольствиях.
— А почему я должен отказывать себе в этом? — Шон пожал плечами. — Какая польза от того, что ты будешь обманывать себя, отрицать свои желания, отказываться от прекрасного?
Несмотря на очередной начинающийся спор, Кейт не покидало предвкушение радости.
— Ты уверен в том, что можешь быть прекрасен?
Его рот дрогнул, в глазах блеснула искра, и он склонился к ней так близко, что их разделяло только дыхание.
— А ты в этом не уверена?
Пара заблудившихся снежинок упала с воротника ей на кожу шеи. Кейт вздрогнула.
— Это какое-то сумасшествие, — пробормотала она, отводя глаза от его губ.
— Я обожаю сумасшествие, — прошептал Шон.
— Охотно верю, — рассмеялась Кейт.
Сумасшествием было то, что они здесь обсуждали. Секс с Шоном был бы большой ошибкой. Даже огромной. Но если она упустит этот момент, даст ему вернуться в Калифорнию, не воспользовавшись шансом, предоставленным ей Судьбой, это ведь тоже будет ошибкой? Не будет ли она сожалеть о неслучившемся всю оставшуюся жизнь?
И она не хотела больше сожалеть ни о чем.
Кейт за последние два года даже не допускала мысли о близости с мужчиной. Но внезапно нахлынувшие чувства к Шону были настолько сильными, что ей становилось даже физически больно. А она испытала так много боли в последние годы.
Конечно, секс без любви был для нее неприемлем. Но ведь однажды она уже любила и потеряла свою любовь и не хотела, чтобы это произошло с ней вновь. Но если она не собиралась прожить всю жизнь как в монастыре, она должна была признать, что обстоятельства меняются. Она не могла отрицать возникшего влечения. Когда она встретилась с ним взглядом, то поняла, что Шон нравится ей, несмотря на то что иногда смущал и обижал ее.
Глядя ему в глаза, Кейт призналась себе, что он действительно был привлекателен, честен и мог ее рассмешить.
Такому мужчине было трудно противостоять, хотя она и пыталась последние несколько дней. Кейт глубоко вздохнула и… сдалась.
Если она совершит ошибку, то будет нести за нее ответственность сама.
— Кейт… — пробормотал Шон, снимая ее куртку и запуская руки ей под свитер. — Сойдем с ума вместе или будем бродить, грустные и печальные, поодиночке?
Она опять вздрогнула и подняла на него глаза. Он смотрел прямо на нее, ожидая ответа.
Кейт подняла руку к его лицу.
— Давай сходить с ума вместе, — прошептала она.
— Слава богу! — И он поцеловал ее.
Все тело Кейт напряглось в экстазе. Она обхватила его за шею и прижала ближе к себе. Теперь, когда она отбросила все сомнения, она не могла контролировать свои чувства. Она застонала, когда его язык коснулся ее губ. Она не могла дышать, ее тело горело огнем.
