— Это самый лучший вариант работы, верно? Когда грань между работой и хобби начинает стираться. — Джейк ответил улыбкой.
— Совершенно верно, — согласилась Элиза. — Раньше мне нравилось работать в серьезном бизнесе, но «Королевы вечеринок» — это моя страсть. Сейчас я уже не представляю, что могла бы заниматься чем-то другим.
— Судя по тому, что я слышал, успех «Королев вечеринок» превзошел все ваши ожидания.
— Сплюнь, — сказала она. — Я никогда ничего не принимаю как должное и должна постоянно следить, чтобы мы не соскользнули с этой волны успеха.
Элиза села за стол лицом к окну. Джейк водрузил пиццу на середину стола, подражая торжественному жесту, подмеченному у одного официанта из кафе его матери.
— Да ты, я вижу, настоящий профессионал.
— Профессиональный подогреватель и подавальщик пиццы?
— Она не подгорела, и сыр расплавился как надо. Это тебе смело можно доверить.
Джейк уселся напротив нее. За то время, что Элиза съела один кусок, он успел проглотить три.
— А теперь рассказывай мне про свое овечье ранчо, — сказал он. И с удивлением увидел, как ее лицо окаменело и с него исчезли все признаки веселости.
Элиза посмотрела на него через стол и тяжело вздохнула. Аппетит внезапно пропал.
— Ты уверен, что готов об этом услышать? Хотела ли она откровенничать с мужчиной, все отношения с которым, вполне возможно, ограничатся одной случайной встречей? Да, Джейк рассказал ей кое-что о своем детстве, и это помогало понять, как сформировался этот потрясающий человек. Но все это она уже знала. По правде сказать, она не любила вспоминать о своем детстве и отрочестве. Дело не в том, что ее кто-то обижал. Ничего подобного. Но она чувствовала себя бесконечно несчастной и, как только смогла, сбежала из дома.
— Да, — подтвердил Джейк. — Я хочу узнать о тебе, как можно больше.
— Можно я ограничусь сокращенной версией? — спросила она.
— Валяй, — не скрывая своего удивления, согласился он.
Элиза глубоко вдохнула, стараясь придать себе твердости.
— Представь себе девочку, всегда мечтавшую о большом городе, которая вынуждена жить в деревенском захолустье, где мальчиков ценят больше, чем девочек.
— Продолжай.
— Тебе этого мало? Он кивнул.
— Ладно… умную девочку с амбициями, чьи надежды постоянно подвергались осмеянию.
— Понятно. Что дальше?
— Умная девочка сбежала в город, а семья так никогда и не простила ее.
— Но почему? — Джейк нахмурился.
— На это нелегко ответить. — Ее голос начал дрожать. — Знаешь, что такое страшная много летняя засуха, уничтожающая все вокруг? — Она снова тяжело вздохнула. — Сохранить доброжелательность, перенеся такой кошмар, — это действительно тяжело.
— Могу себе представить, — отозвался Джейк. Ей хотелось, чтобы он попросил ее не продолжать, но он этого не сделал.
— Ты когда-нибудь видел, как густые зеленые пастбища чернеют, а земля делается твердой как камень и трескается? Когда фермерам приходится забивать свой скот, потому что нет ни воды, ни пищи? Стрелять овец, которые составляют единственный источник доходов твоей семьи, основу ее существования?
— Да. Я видел фотографии. Читал об этом. Это ужасно.
— Это история моей семьи. К счастью, мой отец не потерял свою землю и не умер, как другие. Он дожил до того времени, когда дожди в конце концов начались. Но он изменился. Стал более жестким. Разучился прощать. С ним стало невозможно жить. Он вымещал это на моей матери. А я… что бы я ни делала, все было не так.
— В каком смысле? — Джейк наклонил голову набок с видом неподдельного интереса.
— Даже в лучшие времена жизнь в деревне более традиционна. Мужчины весь день на улице, делают тяжелую работу. А женщины — в доме, занимаются домашним хозяйством, чтобы поддержать мужчин. С точки зрения физических возможностей в этом есть глубокий смысл. И многим сельским жителям нравится жить, как жили всегда.
— Но тебе не нравилось?
— Нет. Я любила учиться. Особенно хорошо мне давались математика и право. Я и по дому все умела делать. Просто мне было неинтересно. И в работе на ферме я тоже не блистала, хотя и старалась. — Элиза согнула правую руку, демонстрируя рельефный упругий бицепс. — Я сильная, но, конечно, меня нельзя даже сравнивать с братьями. В глазах отца я была никчемной. Он даже не позволял мне помогать ему с бухгалтерией, потому что считал, что это не мое дело. А во время засухи я стала просто лишним ртом.
Теперь она увидела, насколько потрясен Джейк.
— Не может быть, чтобы твой отец действительно так думал, — выдавил он.
Элиза вспомнила, что он вырос без отца.
— Я хотела стать юристом. Мой отец считал, что юристы только зря коптят небо. Для фермы мое образование стало бы только лишним расходом. Оглядываясь назад, я понимаю, в каком он был отчаянии. Если бы он попытался поговорить со мной, я бы, наверно, поняла. Но он просто переступил через меня… как поступал всегда.
— Похоже, я заставил тебя открыть банку с червями. Извини.
Она пожала плечами.
— Тебе осталось услышать конец. Я училась в школе-интернате. Однажды меня вызвали в кабинет директора, где меня ждал отец. Он хотел забрать меня домой, чтобы я помогала матери. Это был последний год моей учебы в школе. Меня лишали возможности сдать выпускные экзамены.
Джейк опустил голову.
— Думаю, твоему отцу нечем было кормить скот, вопрос о том, чтобы платить за школу, уже не стоял.
— За меня — да. Но не за моего младшего брата. Для него у отца нашлись деньги. — Элиза не могла скрыть горечи. — Для мальчишки, который бы с радостью филонил и вообще не ходил в школу.
— И что? Деревенская девочка вернулась домой? Таков конец твоей истории?
— К счастью, нет. Я была отличница — лучшая ученица школы. Мне помог фонд помощи ученикам. Я получила возможность сдать экзамены.
— И ты, конечно, справилась?
— Лучше всех в штате по трем предметам из пяти.
— И твой отец стал гордиться тобой.
— Если и да, то он никогда об этом не говорил. Он считал, что я опозорила его, отказавшись вернуться с ним домой и попросив стипендию. Наши отношения были разрушены. Единственное, что объединяло меня с отцом, — это лошади. Мы оба их любили. В тот день, когда нам пришлось отказаться от лошадей, мы с отцом перестали общаться.
— Неужели вам пришлось их пристрелить?.. — Зеленые глаза Джейка светились искренним сочувствием.
— Нам повезло. Их взял благотворительный приют для лошадей, расположенный в другом конце штата, который не так пострадал от засухи. Но их потеря очень сильно сказалась на отце.
