— Причем это не обычное утреннее недомогание. Это острая форма Hyperemesis gravidarum — неукротимая рвота беременных. По словам медсестры, это та же проблема, от которой страдала герцогиня Кембриджская, которой приходилось во время каждой беременности ложиться в больницу.
Он говорил со знанием дела и уверенностью. Неужели это правда? Неужели Джейк здесь с ней? Холостой миллиардер в роли сиделки? Как такое могло случиться?
— Я почти весь день провела как в тумане, — сказала она.
— Ты должна лежать под капельницей двадцать четыре часа. Доктор объяснил, что помимо жидкости тебе нужны витамины и питательные вещества.
Она представила себе, как Джейк говорит с врачами, обсуждая ее лечение. Это казалось чем-то совершенно нереальным, как и само его присутствие здесь.
— Откуда ты все это знаешь? И вообще, как ты оказался в моей палате? — Элизе не хотелось показаться неблагодарной, но она помнила, что велела ему уходить.
— Я приехал с тобой в больницу и дал им всю информацию о тебе. Меня спросили, кем я тебе прихожусь, и я сказал, что я твой бойфренд и отец ребенка. Учитывая это, мне разрешили находиться в твоей палате.
— О-о-о, — простонала она и снова опустилась на подушки. Элиза заново прокручивала в уме их утренний разговор. Ей вспомнилось, какой убитой она себя почувствовала, когда Джейк спросил, уверена ли она в том, что ее ребенок от него. — И тем не менее ты до сих пор не уверен, что ребенок твой? — печально спросила она.
Джейк стиснул зубы.
— Я никогда этого не говорил. Просто я был убежден, что ты не можешь забеременеть. На вечеринке ты меня отшила — не говори ничего — ты отказалась со мной встретиться. Я хотел все прояснить.
— Допустим, — согласилась Элиза.
Ее ранило, что первой реакцией Джейка стало недоверие. Но она не имела права чувствовать себя преданной. В конце концов, у них была всего лишь короткая связь без обязательств.
— Элиза, раз ты говоришь, что ребенок мой, я тебе верю. Это неожиданность. Шок. Но у меня нет причин сомневаться в тебе. Не надо теста ДНК.
Его слова принесли ей такое облегчение, что она не сразу нашла слова, чтобы ответить.
— Я клянусь, что ты действительно отец моего ребенка. Я никогда не стала бы обманывать тебя в таком важном вопросе. У меня никого не было, кроме тебя.
И все же ничто не меняло того печального факта, что Джейк не хотел становиться отцом.
Если бы все сложилось иначе… Если бы они были парой, планировавшей обзавестись потомством… Какой радостью стало бы для них обоих известие о беременности!
Сейчас он стоял здесь, в ее палате, и вел себя, как заботливый друг. Она не могла видеть в его поступках ничего другого. Джейк делал для нее то, что сделал бы для любой другой одинокой женщины, оказавшейся в ее положении.
Элиза чувствовала, что по-прежнему отчаянно хочет его, и в который раз задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь побороть в себе это влечение. Однако она понимала, что, несмотря на все радости секса, одного физического влечения недостаточно. Едва ли Элиза выбрала бы отцом своего ребенка доминантного трудоголика, почти никогда не бывавшего в стране. Даже несмотря на все его распрекрасные гены.
— Спасибо, что вызвал скорую и помог зарегистрировать меня в больнице, — сказала она. — Я очень благодарна тебе за то, что ты остался здесь со мной. Но могу я попросить тебя еще об одном? Моя страховка не предполагает отдельной палаты. Они должны перевести меня в общую.
— Согласно общему убеждению персонала этой больницы, я отец ребенка. А значит, я плачу по счетам. Все уже сделано.
Властная сторона характера Джейка заставляла Элизу с осторожностью относиться к тому, чтобы иметь с ним что-то большее, чем четырехдневный роман без обязательств.
— Ты не можешь принимать решения за меня, Джейк. Я не…
В этот момент в палату вошла медсестра, чтобы проверить капельницу и измерить Элизе температуру и давление. Джейк отошел от кровати и прислонился к стене, чтобы сестра могла исполнить свои обязанности.
— Теперь она выглядит гораздо лучше, чем когда вы ее привезли, — сказала сестра.
— И это радует, — ответил Джейк. — Я очень за нее волновался.
— Когда я смогу поехать домой? — спросила Элиза.
Медсестра посмотрела в ее историю болезни.
— Если доктор сочтет, что вы достаточно поправились, завтра утром. Но, конечно, вы не можете оставаться одна. Дома за вами кто-то должен ухаживать.
— С этим все в порядке, — вмешался Джейк, прежде чем Элиза успела открыть рот. — Я отвезу ее домой и присмотрю за ней.
Медсестра улыбнулась и вышла.
— Завтра утром, когда тебя выпишут, я тебя заберу, и мы сможем обсудить, мне побыть с тобой несколько дней или нанять сиделку.
— Как насчет того, чтобы я обошлась своими силами? — холодно спросила она.
— Такой вариант не рассматривается, — уверенно ответил Джейк. — Если, конечно, ты не хочешь остаться в больнице. Hyperemesis gravidarum — это серьезно. Тебе нужна помощь. Это важно и для твоего здоровья, и для благополучия ребенка. Да ты и сама все знаешь.
— Но это не значит, что этим должен заниматься ты, Джейк.
Элиза чувствовала, что теряет контроль над ситуацией, и ей это совершенно не нравилось. В то же время она боялась сделать что-нибудь такое, что могло бы повредить ребенку.
— Есть еще один вариант, — продолжал он. — Ты можешь на время переехать к Энди. Она предлагает, чтобы ты пожила у них с Домиником.
— Ты говорил с Энди? Но она же не знает…
— Что ты беременна? Теперь знает. Утром ты сама просила меня позвонить ей. Что я и сделал, пока ты спала. Она немного обиделась, что ты не рассказала ей о своей беременности.
— Я бы рассказала, но мне не хотелось, чтобы она разболтала…
— Разболтала мне?
— Ну да.
— А если бы сегодня утром я вместо того, чтобы пойти к тебе, улетел в Брисбен, ты рассказала бы мне о ребенке… когда-нибудь? — Губы Джейка сжались в скорбную линию.
— Я не заглядывала так далеко вперед. Мне просто не хотелось, чтобы ты решил, что я пытаюсь заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь. Ты с такой ненавистью говорил об охотницах за деньгами. Я… я бы не вынесла, если бы ты стал смотреть на меня с отвращением.
— Элиза, ты никогда не увидишь в моих глазах отвращения, обращенного к тебе. Возможно, недоверие из-за того, что ты пыталась скрыть это от меня, но не отвращение. У нас общие друзья. Рано или поздно я все равно узнал бы.
Элиза наконец осознала, какой неожиданностью стала для него сложившаяся ситуация. И как хорошо он с ней справлялся.
— В конце концов, мы совсем мало друг друга знаем, — пробормотала она.
