— История короткая и отвратительная, — ответил он нехотя. — Моя мать работала практиканткой в крупном госпитале в Брисбене. Она была очень хорошенькой и очень наивной, он — блестящим красавцем доктором. Он ее соблазнил. Она забеременела. Он ничего не хотел об этом знать. Он оказался достаточно хитер, а семья моей матери не могла позволить себе адвокатов. Впрочем, моя мать ничего не хотела, кроме того, чтобы просто жить своей жизнью. Бабушка с дедушкой помогали ей вырастить меня, хотя они мало что могли дать. Ей пришлось тяжело.
Отец красавец, мать хорошенькая… Оба, очевидно, люди умные… В голове Элизы впервые пронеслась мысль: на кого будет похож их ребенок? На нее или на Джейка? Будет ли он таким же смышленым?
Бедный маленький Джейк. Представить только, что значит расти с таким наследством. До той страшной засухи родители Элизы любили рассказывать историю о том, как они познакомились на сельскохозяйственном шоу, где ее отец выступал в соревнованиях по родео, а мать получила приз за свои булочки и фруктовый пирог. Захочет ли ее ребенок узнать, как она встретилась с его отцом? Как она будет объяснять, почему они не живут вместе?
— Ты никогда его не видел?
— В детстве — нет. — Губы Джейка презрительно выгнулись. — Но когда в прессе начали появляться статьи о «молодом гении», который стал миллиардером, он начал разнюхивать, пустился в поиски своего давно потерянного сына.
— И что ты сделал?
— Дал ему хорошего пинка под зад… как когда-то он моей матери.
Элиза вздрогнула оттого, с каким мстительным удовлетворением Джейк произнес эти слова. Она бы не позавидовала его врагам.
Джейк встал с кровати. Он не мог мыслить ясно, сидя так близко от Элизы. Она выглядела бледной и слабой, но почему-то казалась ему еще более красивой. К ее обычному сладковатому цветочному аромату примешивался резкий больничный запах от повязки на ее руке, напоминавший о том, что она перенесла совсем недавно. Джейк никогда не смог бы забыть тот ужасный момент, когда ему показалось, что она перестала дышать.
Он боролся с острым желанием обнять Элизу и прижать ее к себе. Она нуждалась в нем, хотя ему, похоже, так и не удавалось заставить ее это понять. Джейку хотелось позаботиться о ней. Сделать так, чтобы у нее и у ребенка было все, что им нужно. Если бы его отец заботился о его матери так, как хотелось Джейку, их жизнь могла бы сложиться совсем по-другому. Однако он чувствовал, что ему предстояло биться даже за то, чтобы получить доступ к своему ребенку.
Откровенничать с Элизой насчет своего отца он не собирался. Как не хотел делиться с ней содержанием своего криминального досье. Рассказывать ей о своем самом черном дне, когда от отчаяния ему стало казаться, что он больше не вынесет ни одной минуты этой дерьмовой жизни. Но он надеялся, что, немного приоткрыв ей завесу, скрывавшую его прошлое, он сможет заставить Элизу согласиться выйти за него замуж, чтобы он мог дать ребенку свою фамилию.
— Элиза, я повторяю, выходи за меня замуж. Пока не родился ребенок. Чтобы это существо…
— Пожалуйста, ты мог бы не называть ребенка «это существо»? Постарайся говорить он или она. Мы же говорим про маленького человека. Думаю, ты это понимаешь.
Джейк чувствовал себя спокойней, называя ребенка существом. Он или она — это казалось ему чересчур реалистичным. А чем более предметно он представлял будущее, тем сильнее чувствовал свою вовлеченность. Однако Джейк не мог себе позволить излишнюю вовлеченность на случай, если Элиза собирается воспитывать ребенка без его участия.
Он плохо разбирался в юридических вопросах относительно воспитания детей родителями-одиночками, хотя подозревал, что скоро будет знать об этом гораздо больше. И еще. Джейк сомневался, чтобы суд согласился передать заботу о новорожденном кому-то кроме матери. И не важно, сколько денег он готов потратить на самое лучшее юридическое сопровождение своих интересов. Но, когда ребенок немного подрастет, все будет по-другому. Его ребенок не останется без отца, как он сам.
— Я хочу, чтобы ты вышла за меня до рождения ребенка, чтобы он, или она, был законно рожденным, — подытожил он.
Элиза бросила на него гневный взгляд:
— Джейк, я же тебе говорила, что не хочу выходить замуж. Ни за тебя, ни за кого-то другого. Но если я это сделаю, то только из любви к своему будущему мужу.
Джейк скрипнул зубами. Однажды он уже женился по любви, и смотрите, к чему это привело.
— Элиза, это звучит очень романтично. Но существуют и прагматические причины, чтобы пожениться. Они существовали на протяжении всей истории человечества. Альянсы в целях безопасности, союзы для объединения состояний. Или чтобы получить собственность. Или чтобы узаконить ребенка.
Элиза медленно покачала головой. Прядь ее волос упала на глаза. Ей давно пора было постричься. Очевидно, в последнее время она стала пренебрегать собой. Почему она не хотела понять, что ей нужна помощь? «Уязвимая». Так назвала ее Энди. Однако Элиза, похоже, этого не видела.
Она прищурилась.
— Слышал бы ты, каким тоном говоришь. Холодным. Безжалостным. Но мы обсуждаем не деловое соглашение. Это наши жизни. Твоя. Моя. А ты предлагаешь брак без любви.
— Всего лишь способ узаконить нашего ребенка.
— А может, способ сделать так, чтобы женщина оказалась под каблуком мужчины? У меня уже есть подобный опыт. И я не жажду снова повторить его.
— Ты в самом деле так думаешь? — удивился он. — Я вовсе не хочу тебя подавлять. — Он приподнял ногу. — Да ты и не поместишься у меня под каблуком.
Джейк понимал, что это слишком жалкая попытка разрядить атмосферу. Но за всю свою жизнь он не мог припомнить более трудного разговора. Ставки были гораздо выше, чем в самых крупных и лакомых сделках.
— Не знаю, считать это оскорблением или нет. Я ведь не такая уж большая.
— Да, это так. По правде сказать, ты даже слишком маленькая. Ты очень похудела, Элиза. Тебе надо набрать вес. Я смогу позаботиться и о тебе, и о ребенке.
Ее подбородок упрямо вздернулся вверх, уже знакомым ему движением.
— Я не хочу, чтобы обо мне заботились. Я сама могу позаботиться и о себе, и о своем ребенке. Ты сможешь встречаться с ребенком, сможешь принимать участие в его жизни. Но я совершенно определенно не хочу за тебя замуж.
— Элиза, ты совершаешь ошибку. Ты уверена, что не передумаешь?
— Джейк, тебе не удастся заставить меня сделать это.
— Но, если ты это сделаешь, я могу существенно облегчить тебе жизнь, — возразил он.
— Для меня единственной причиной для брака может быть любовь. Но любовь не входит в наше уравнение. Уже по одной этой причине я не могу выйти за тебя.
— Это твое последнее слово? Элиза кивнула.
— Тогда жди моего адвоката.
С лица Элизы — и без того очень бледного — сбежали последние краски. Она вскочила с кровати, но с трудом смогла устоять на ногах, потому что ее шатало как пьяную. Тем не менее она оттолкнула протянутую руку Джейка и бросила на него гневный взгляд.
