— Вы слишком много об этом думаете, — добавила она. — И я тоже. Мы сами все усложняем. На самом деле все просто. Нас тянет друг к другу. Вы разведены. Я разведена. Нам не надо ни перед кем отчитываться, кроме самих себя. А значит, ничто не мешает нам получать удовольствие в компании друг друга любым способом, который нам нравится.
— Да, не мешает. — Джейк улыбнулся той ленивой улыбкой, которую она находила особенно привлекательной.
— Давайте договоримся не волноваться о том, что будет завтра, когда еще не кончилось сегодня.
Элиза собиралась добавить: даже сегодняшнее утро. Но она вдруг представила, как утром просыпается на скомканных простынях рядом с Джейком. Нет, лучше не думать про утро. И про ночь тоже.
Джейк заулыбался шире.
— У вас четыре дня отпуска. У меня тоже нет никаких дел, кроме того, чтобы решить — стоит или не стоит избавляться от дома в Порт-Дугласе.
— Тогда вперед. И никаких ожиданий. Никаких обещаний. Никаких извинений.
— Идет, — согласился он и протянул ей руку для рукопожатия, как по случаю заключения сделки.
Элиза подвинулась ближе к нему.
— К черту рукопожатия. Почему бы нам не начать с поцелуя?
Глава 4
Ее глаза светились волнующим приглашением — безрассудной смесью чувственности, нетерпения и озорства. Похоже, она простила ему то, что он не сдержал своего обещания. Элиза давала ему второй шанс. Он даже не надеялся ни на что подобное и, наверно, не заслужил этого после того, как поступил с ней.
Однако Джейк не сказал Элизе всей правды о том, почему не звонил ей. Он действительно не мог ее забыть и чувствовал потребность снова с ней увидеться. Он был из тех мужчин, которым нравится быть в обществе какой-то одной особенной женщины. Но только чтобы это не вело к чему-то серьезному. По крайней мере, теперь. А может, никогда. По крайней мере, с ней. А может, ни с одной из женщин. Однако она, кажется, тоже не искала чего-то серьезного. Четыре дня и никаких обязательств? Что ж, отличная идея.
Элиза продвинулась на своем сиденье еще чуть ближе к нему. Протянув руки вниз, отстегнула его ремень безопасности и негромко засмеялась, отчего все его ощущения обострились. Потом ее рука, как бы невзначай, коснулась его ноги, и по телу Джейка пробежала дрожь.
Он не мог оторвать глаз от ее прелестного рта с красиво очерченными губами, такими нежными, чувственными, манящими. Элиза наклонила к нему голову, не скрывая свое нетерпение. Но Джейк не собирался спешить. Наконец его губы прижались к ней нежным поцелуем. Он почувствовал вкус соли — должно быть, арахис, съеденный в самолете — и шоколадка. Соль и сладость одновременно. Интригующее сочетание — как и сама Элиза.
Она была красива, но Джейка влекла к ней не только внешность. Ему нравились ее независимость, ее ум, ее веселость.
Поцелуй казался знакомым, и в то же время совсем другим. Уже через секунду Джейк почувствовал себя так, словно всю свою жизнь знал только ее поцелуи. Губы Элизы раскрылись, из груди вырвался тихий довольный вздох.
— Наконец-то, — шепнула она, почти не отрываясь от его рта.
Нельзя сказать, чтобы Джейк считал, что целоваться с Элизой на переднем сиденье внедорожника — это идеальный вариант. Он уже давно забыл, как это неудобно. Но держать ее в своих объятиях было слишком волнующе, чтобы он стал обращать внимание на такие мелкие неприятности, как рулевое колесо, упиравшееся в бок, и цеплявшийся за ногу ручной тормоз. Элиза поцеловала его в ответ. Ее язык скользнул между его раскрытых губ и, встретившись с его языком, затеял чувственную игру. Джейк забыл про машину, забыл про то, что их окружало, про то, что они стоят на общественной парковке. Ему хотелось только одного — целовать Элизу.
Сколько времени прошло, прежде чем она отодвинулась от него? Секунды? Минуты? Как можно измерить восторг? Ее щеки пылали, глаза заблестели ярче, губы припухли. Она задыхалась и с трудом могла говорить.
— В тот вечер в замке я думала только о том, чтобы поцеловать тебя.
— Я тоже, — ответил он.
Правда, его мысли заходили гораздо дальше, чем поцелуй. В ту ночь Джейк не мог заснуть, терзаясь мыслью о том, что она совсем рядом, в соседних апартаментах. Его переполняло желание. Но тогда его положение женатого мужчины было для них непреодолимым препятствием. Теперь ничто не мешало им дать волю своему обоюдному влечению.
Джейк снова прижался к ее губам, но теперь крепче и настойчивей. Довольно разговоров. Его охватило неудержимое стремление не упустить возможность быть с ней. Он не собирался «слишком много думать» о том, к чему это может привести. Шестимесячная тоска об этой женщине прорвалась наружу неистовой голодной страстью.
Уже в следующий момент Джейк почувствовал, что ему мало одного поцелуя. Посадив Элизу к себе на колени, он обхватил ее одной рукой за талию, а другой слегка потянул назад за волосы, заставляя ее запрокинуть голову, и с еще большей жадностью впился в ее губы. Но и этого казалось мало. Из груди Элизы вырвались тихие стоны удовольствия, и Джейк обезумел от желания.
Его ладони, скользнув по ее голым рукам, нащупали под тонким шелком блузки округлые холмы грудей. Элиза резко втянула воздух и, упершись ему в грудь, отодвинулась назад. Она начала смеяться тем звонким мелодичным смехом, который так нравился Джейку.
— От нас запотели окна, как от парочки юнцов с повышенным гормональным фоном, — сказала она, давясь от смеха.
— Что плохого в том, чтобы быть взрослыми с повышенным гормональным фоном? — отозвался он хриплым срывающимся голосом.
— Заниматься этим в машине очень сексуально. Мне хочется продолжить. — Элиза застонала, когда Джейк коснулся нежной кожи шеи, целуя и покусывая ее.
Элиза вела себя раскованно и податливо, что исключало любую мысль о смущении. Джейк взглянул на заднее сиденье. Оно было шире, просторнее и на вид гораздо комфортнее.
— На заднем сиденье нам будет удобней, — заключил он.
Поцеловав ее еще раз, он пересадил Элизу к двери. Им надо было выйти из машины и пересесть назад, хотя для смеха они могли бы попытаться пролезть туда через зазор между передними сиденьями. Почему бы и нет?
Но в этот момент на парковку подкатила другая машина, которая припарковалась параллельно их внедорожнику. Элиза застыла в его объятиях. Их губы не успели оторваться друг от друга, но ее глаза уже подавали сигналы тревоги.
— Ну вот. Приехали. Погубили такой хороший план, — сказал Джейк и со стоном сожаления отодвинулся от нее.
— Если честно, это, наверно, к лучшему, — задыхаясь, ответила Элиза.
Она убрала волосы от лица, заправив их за уши. Даже уши у нее были очень симпатичными — такие маленькие, похожие на морские раковины.
— Пресса была бы в восторге, если бы им удалось застукать самого завидного холостяка за таким нескромным занятием в общественном месте.
