О господи. Да увидев такое, все мужчины от младенцев до глубоких стариков должны очуметь и пасть к ее… моим ногам. Но мне не нужны эти все мужчины. Мне нужен… Стоп. Мне вообще никто не нужен!
Что это тут на меня нашло, а? Мне просто нужно выбрать три платья!
Я взяла себя в руки и сделала то, что требовалось. Перебрав и перемерив остальные платья, я обнаружила, что, во-первых, все они мне впору (тут он не ошибся), а во-вторых – они все подчеркнуто сексуальны, хоть и ни об одном нельзя сказать, что оно вульгарно.
Одно коктейльное? Прекрасно. Вполне подойдет вот это белоснежное, с открытыми руками и обтягивающей юбкой до колена. Оно могло бы считаться скромным, если бы не обнимало фигуру так плотно, подчеркивая каждый изгиб.
Два вечерних? Извольте, еще проще.
Руки сами схватили то самое, первое… Второе взяла не глядя. Платье оказалось длинное, в пол, удивительного изумрудного цвета. Достаточно скромное спереди, несмотря на невинно оголенные плечи, и совершенно сокрушительное сзади из-за изысканно-фигурного выреза, сужающейся полосой оголяющего спину до самой талии.
– Ну что, остановимся на этих? – Я покрутилась возле зеркала и снова покраснела.
О чем, черт возьми, он думал, наряжая меня так?
– Неплохой выбор, – вежливо улыбнулась Анна.
И хоть в ее улыбке не было прежней теплоты, но и осуждения тоже не было. Кажется… Я с сомнением покосилась на Анну, которая повесила три отобранных платья в шкаф и теперь невозмутимо собирала остальные, чтоб их унести.
Интересно, догадывается ли она о том, что происходит? Впрочем, а что такого особенного происходит? Я всего лишь собираюсь на открытие какого-то дурацкого клуба для толстосумов. А наряды… Да, скорее всего, Бояринцев-старший их и в глаза-то не видел. Позвонил в магазин и заказал первые попавшиеся нужного размера! А я уже придумала себе тут целую историю.
Настроение почему-то испортилось.
***
Открытие клуба было действительно шикарным. Все началось с торжественной части – с шампанским, с фуршетом и с осмотром основных достопримечательностей: спа-зоны, парка, ресторанов, фитнес-залов, детских площадок, где можно оставить своих отпрысков под присмотром профессиональных нянь и аниматоров, чтобы тратить деньги без забот и хлопот.
Спа-зона мне понравилась больше всего. Надо будет спросить у мужа, может ли он себе позволить несколько часов моего пребывания в этом райском местечке. Раз уж меня вытащили сюда, должна же и я получить хоть какое-то удовольствие от происходящего.
Мой фиктивный муж всю дорогу поддерживал меня за локоть и окружал такой невыносимой заботой, будто я была или беременна, или смертельно больна. Хотелось, ей-богу, наступить ему на ногу острым каблуком, чтоб стереть умильное выражение с лица. А вот Бояринцев-старший лишь скользнул по мне отстраненно-равнодушным взглядом, как по предмету интерьера, и небрежно кивнул. Я даже украдкой покосилась в зеркало. Белое коктейльное платье сидело идеально. Ну что ж, так даже лучше. У меня ведь не было цели ему понравиться!
После осмотра достопримечательностей можно было вернуться в номер и отдохнуть. Оказавшись там, я сбросила туфли и, даже не снимая платья, с наслаждением вытянулась на огромной двуспальной кровати, усыпанной лепестками роз.
– Это приглашение? – вкрадчиво поинтересовался Игорь, по-гусарски приподняв бровь.
– Ага! Приглашение получить затрещину, – хмуро отозвалась я.
Игорь хохотнул, будто я сказала что-то очень смешное, и рухнул на кровать рядом со мной. Он был в отличном настроении, наверняка успел схватить пару бокалов шампанского, пока отец здоровался и обменивался любезностями с другими гостями.
– Не разлеживайся, – заявил муженек, подсовывая себе подушку под голову. – Это мне собраться – значит надеть свежую рубашку да сменить пиджак. А тебе еще наряжаться надо.
Это точно. Я вздохнула, нехотя слезла с кровати и потащилась в ванную. Своему вечернему образу я уделила, пожалуй, слишком много внимания. Но тут все решала не я, а изумрудное струящееся платье. Оно потребовало ярко накрасить глаза, едва тронуть помадой губы, поднять волосы повыше, чтобы они волнами змеились по плечам. И туфли… Нет, у меня было с собой несколько симпатичных и удобных пар. Но платье решило иначе: будет высокая шпилька. В конце концов, мне не марафон бежать, а чинно вышагивать по идеально ровной поверхности.
Завершив туалет, я с удовольствием посмотрелась в зеркало. А ведь неплохо. Теперь я выглядела значительно выше и стройнее, чем была на самом деле. Аристократическая бледность, огромные яркие глаза, в которых запросто можно утонуть. Из девочки-соседки я превратилась в роковую даму.
Я вышла из ванной и нерешительно остановилась на пороге, ожидая, что мой драгоценный муж, для которого все эти мероприятия были делом обыденным, сейчас скажет что-то вроде: «Что за вульгарщина!» или…
Не успела я додумать, что он еще может сказать, как Игорь приподнялся на локте и, ошарашенно моргнув, присвистнул:
– Ничего себе! Слушай, давай изменим наш контракт, впишем в него пункт о том, что я все-таки имею право тебя домогаться и, так сказать, пытаться воспользоваться семейным положением.
– Тогда давай внесем туда и пункт о том, что тебе придется разогнать всех своих длинноногих моделей, – рассмеялась я.
– Это какой-то неправильный пункт! – расстроился муженек. – Столько разбитых сердец моя совесть не вынесет! – Впрочем, хмурился совестливый недолго: – И все-таки влюбленную парочку нам изображать придется.
Он спрыгнул с кровати и сграбастал меня в объятия.
– Здесь ее изображать не перед кем! – Я со смехом оттолкнула его руки.
– Я тренируюсь… – нахально заявил Бояринцев-младший.
– Перебьешься без тренировок. Прибереги свой пыл для более подходящего случая.
Более подходящий случай представился уже скоро. Мы спустились в ресторан.
Глава 13
В этом ресторане все словно кричало: «Дорого, дорого, тут очень дорого!» Белоснежные стены, картины, замысловатые люстры, стильно сервированные столики, мраморный пол и мягкие диванчики… И розы, розы, везде букеты белых роз. И ведущий, один из знаменитых комиков, объявил о начале торжественной программы так трогательно и любовно, что сразу стало ясно: это тоже очень дорого!
Администратор проводил нас к столику – разумеется, рядом со сценой, у кого еще могли оказаться лучшие места? – где уже сидел Бояринцев-старший. Высокий, мощный, потрясающе элегантный, расслабленный. Расслабленный? Ну да, та самая расслабленность, что бывает у хищного зверя перед внезапным прыжком. Приближаться к такому опасно. Ой, как опасно… Внутри екнуло, желудок скрутило в комок. Захотелось развернуться и сбежать подальше, в спасительную безопасность комнаты. Пока мы шли через весь ресторан, я будто кожей чувствовала прилетающие со всех сторон взгляды: любопытные, оценивающие, одобрительные, восхищенные, завистливые, недовольные – разные. Но почему-то только один из них был для меня важен. Когда мы подошли к столику, Бояринцев повернул голову, кивнул, вежливо приветствуя, и, словно между делом, охватил глазами меня всю, с ног до головы, от макушки с легкомысленно приподнятыми прядями до кончиков туфелек, выглядывающих из-под струящегося складками изумрудного платья. Ни один мускул не дрогнул на его лице, лишь в самой глубине немигающих темных глаз странно блеснуло что-то. Что-то… Каждый волосок на моем теле, казалось, встал дыбом, по спине прокатился озноб, а кожа покрылась колючими мурашками, будто я стояла перед ним совершенно голая. Этот непонятный загадочный блеск вызывал столь же непонятное желание то ли шагнуть вперед и коснуться пальцами гладковыбритой твердой щеки, то ли забиться под стол. Нет, ну что еще за ерунда?! Не дождется ни того, ни другого! Я сглотнула, облизав пересохшие губы, выпрямилась и глубоко вздохнула, взяв наконец себя в руки.
