Тот пристально смотрел на меня, и было в этом взгляде что-то странное, что-то неправильное… В общем, так не смотрят на невесток, тем более фиктивных! Знает! Точно знает!
Но Бояринцев лишь едва заметно усмехнулся и загремел посудой, накладывая себе что-то из шедевров повара.
Нет, не может быть. Я просто себя накручиваю. И много болтаю. Ну кто меня за язык тянет?! Этот разговор следовало прекратить как можно скорее, чтобы себя не выдать. А ещё нужно как-то предупредить своего непутевого супруга, что, так сказать, родители вернулись в разгар вечеринки. Или не надо предупреждать? Вдруг наш папочка сейчас пообедает и уедет?
– И какие у вас планы? – спросила я, стараясь говорить как можно более беззаботно.
– Хочу сегодня поработать дома, – любезно отозвался «наш папочка». – Пообедаю и буду в своем кабинете.
Ох ты ж, какая неприятность! Теперь точно стало ясно: Игоря нужно найти как можно скорее. Было бы неплохо, чтобы в этом доме обнаружился ещё и подземный ход, через который можно вывести моих «институтских подруг».
– А я, пожалуй, прилягу, – сказала я, пятясь к выходу из кухни, – что-то себя не очень чувствую. Приятного аппетита…
Я выскользнула в коридор, быстро домчалась до своей комнаты и, только захлопнув дверь, перевела дух.
Конечно, предупредить Игоря и тайком выпроводить его гостей – это хорошая идея, да только трудноосуществимая. Прежде всего, я понятия не имею, где они. А дом тут, может, и не такой большой, как я описывала Бояринцеву, но все-таки и не маленький.
Кажется, Игорь что-то говорил насчет сауны. А еще – «спустимся». Логично, сауну обычно располагают в подвале или, как принято говорить, на нулевом этаже. Судя по тому, что дом погружен в тишину, веселая компания и вправду гуляет где-то в подземелье.
Но легче не стало. Обнаружилась одна небольшая проблема: я понятия не имела, как туда пробраться. Кажется, я видела лестницу, которая ведет вниз… Надо хотя бы попытаться найти мужа, пока его не застукал отец.
Глава 10
Я спустилась по лестнице, открыла тяжелую деревянную дверь и обнаружила там… Еще одну лестницу! Уже не такую широкую и слабо освещенную. Мне показалось, что поблизости играет музыка. Звуки едва-едва доносились, словно их источник был скрыт от меня несколькими дверями. Конечно, разве компания может веселиться в тишине… Впрочем, осознав, какие именно звуки я услышала бы, не будь тут музыкального сопровождения, я покраснела и украдкой огляделась по сторонам. Ну уж нет! Лучше пусть будет музыка. И дверь, в которую можно постучать, а не вламываться ненароком.
Преодолев крутые ступеньки, я пошла по узкому коридору, стены которого были искусно отделаны деревом «под старину». Жаль, рассмотреть как следует эту красоту оказалось почти невозможно из-за ужасного освещения. Экономят на лампочках, что ли? Да уж, у богатых своя жизнь! И вообще… Может, это нарочно сделано для создания интимности. Может, тут даже есть «особая» комната, отлично оборудованная для реализации каких-нибудь своеобразных фантазий хозяина.
Перед глазами возникли каменные шершавые стены, свисающие с потолка наручники. Холодный металл обхватывает запястья, тянет вверх, заставляя вытягиваться в струнку, подниматься на цыпочки… С хрустом рвется ткань платья, снизу доверху… А сзади хриплое горячее дыхание и.. едва уловимый горьковатый запах парфюма…
Ох ты ж…. Я затормозила и даже потрясла головой, чтоб избавиться от наваждения. Полутемный узкий коридор покачивался, сердце колотилось так, будто со мной и впрямь проделали все привидевшееся. Черт побери, это не у хозяина фантазии, это у меня что-то с головой! Мания темных коридоров, не иначе. Как только темно, так – бац, и у меня крышу сносит. Что сейчас, что вчера. Господи, зря я об этом подумала…
Воспоминания о минувшей ночи нахлынули неожиданно, накрыли с головой, потащили в обжигающий омут. Приказ: «Молчи!» – отданный коротко и жестко, так, что я не смогла ослушаться, жар мужского крепкого тела сзади, холодная шершавость стены, слегка царапающая живот, горячие жадные руки, тискающие голую грудь… Стоп! Я не должна об этом думать, по крайней мере, думать так, словно мне это понравилось, словно я хотела бы это повторить. Конечно, нет! Это немыслимо, неприлично и непристойно! Это ошибка! Но почему-то дыхание сбилось, а низ живота тянуло жарко и сладко.
Я прислонилась к стене, пытаясь прийти в себя. В спину впилось что-то твердое вроде рычага или дверной ручки, или… Повернуться и рассмотреть не успела: раздался тихий щелчок, и подвал погрузился в темноту. От неожиданности я взвизгнула и отпрянула, больно стукнувшись обо что-то плечом. Кажется, о противоположную стену.
Звуки музыки больше не слышались. Вообще ничего не слышалось, кроме моего испуганного дыхания. Так, спокойно. Я просто что-то выключила… Нужно включить это обратно. А оно там, откуда я отпрыгнула. Вытянув руки, я сделала пару неуверенных шагов, потом еще пару и наконец наткнулась на стену. Странно. Коридор вроде был гораздо уже при свете. Я стала шарить рукой по стене, но безрезультатно. Если там и был какой-то выключатель, то он мне не попадался. Надо выбираться! А свет… Да пусть Бояринцевы сами его включают в своих катакомбах! И тут я с ужасом поняла, что в кромешной тьме не представляю, куда идти. Если бы я не прыгала, как очумевший кузнечик, от стены к стене, еще можно было бы хоть как-то сориентироваться. Ладно, не лабиринт же, в самом деле. Куда-нибудь да приду. Я усилием воли подавила подступающую панику и, придерживаясь за стену, стала медленно делать шаг за шагом. Надеюсь, что в нужную сторону. Прошло несколько минут – а может, и больше, ощущение времени как-то совсем пропало, – прежде чем я увидела впереди тусклое голубоватое свечение. Но не успела я обрадоваться, как с той стороны раздался низкий тяжелый голос, слишком знакомый голос:
– Кто здесь?
Бояринцев.
Я испуганно притихла, чувствуя, как каждый волосок на моем теле поднимается дыбом. Мелькнула трусливая мысль: не откликаться. Он меня не найдет в темноте. Прижмусь к стенке, он и пройдет мимо.
Шаги приближались. Я слышала, как он споткнулся обо что-то, чертыхнулся, теперь уже совсем рядом.
– Здесь я… – Горло перехватило, и вместо внятной речи вырвался какой-то писк. Я кашлянула и уточнила: – Ульяна…
Важное уточнение. Не то опять с кем-нибудь меня спутает.
Бояринцев остановился и навел на меня фонарик из телефона.
– Что ты здесь делаешь? – В его голосе отчетливо слышался металл.
– Я… заблудилась, – выдавила я и зябко передернула плечами. Такой Бояринцев казался опасным. Нет, не казался – был опасным. Свет от фонарика бил в глаза, делая его абсолютно невидимым. Он угрюмо молчал, и это молчание действовало мне на нервы. – А вы? Вы же сказали, что будете работать…
– Я и работал. До тех пор, пока кто-то не обесточил дом.
Свет от телефона внезапно погас, и подвал опять погрузился в кромешную тьму.
