— Тьер, банк мой! — радостно восклицает Квинт. — Заберу выигрыш и загуляю в ближайшем баре. Я знал, я верил в тебя! Так все, переодевайся в больничное и в процедурку, я пошел пациентов звать. Надеюсь, по чужим задницам ты попадаешь так же точно… Ну, Тиберий, ну ты выдал!
Не разделяю его восторга, но улыбаюсь в ответ. Сплетня подтверждена, и скоро я стану, если не героем дня, то хотя бы персонажем всех разговоров на час.
Хорошо, что думать об этом некогда. Одними внутримышечными инъекциями моя смена в стационаре не ограничивается. Меняем с Квинтом постельное белье в двух палатах, принимаем пациентов, собираем анализы. Я снова, как на учениях, чувствую себя дроном, послушно выполняющим команды оператора. В первый раз присаживаюсь отдохнуть только, когда за окнами темнеет. И то, пока не жужжит бипер в кармане. В этот момент санитар запинается о тележку с бутылками физрасствора, и сигнал бипера тонет в громком перезвоне стекла.
— Чуть не разбил, — выдыхает Квинт, — замотался. Все, отбой, пошли смену сдавать.
Переодевшись обратно в военный комбинезон и попрощавшись, уже в лифте читаю сообщение:
«Поднимайся на крышу пятого корпуса генерального штаба, я там катер оставил».
Прячу бипер в карман и улыбаюсь. У катера вертикальный взлет и посадка, он маневренный и почти бесшумный. Где только Наилий на нем не парковался, теперь и до крыш корпусов генерального штаба добрался. Его Превосходство. Кто возразит?
Пятый корпус занимают технические службы: механики, ремонтники, оружейники. Внутри, как в главном медицинском центре, лифт открыт для всех, а доступ на конкретные этажи ограничен. Жму на верхнюю кнопку в ряду, и она неожиданно загорается зеленым, не попросив приложить ладонь к считывателю. Забавно. Знала бы раньше, гуляла бы по крыше и смотрела на город. Равэнна восхитительна и днем, и ночью. Укутана она цветным электрическим сиянием окон или поблескивает лучами светила на стеклянных фасадах — не важно. Столица шумна, многолика и дышит той жаждой жизни, которой мне всегда не хватает в четырех стенах.
Выхожу на плоскую крышу и сразу вижу катер с вывернутыми наружу стальными и пластиковыми внутренностями. Рядом в беспорядке лежат инструменты и запчасти. Ремонт такой сложной техники давно превратился в собирание конструктора из готовых модулей. Потные механики в грязных комбинезонах и с руками по локоть в чем-то черном остались в художественных фильмах и фантазиях женщин. Наилий хоть и засучил рукава, но на белых манжетах рубашки ни пятнышка. Генерал ходит вокруг наполовину вывороченного модуля и раздраженно выговаривает в гарнитуру:
— Кого ты прислать собрался? Пока твои бойцы дотащат сюда оборудование, уже стемнеет. И сам сиди, я разберусь. Не получится сейчас, открою, наконец, инструкцию, — к концу фразы раздражение превращается в сарказм и, слушая ответ, Наилий смеется: — Да. Соскучился я по технике. Нужно же хоть иногда вспоминать летную молодость.
Снова берется за модуль и толкает его вперед. Ждет, не сводя взгляда с красного индикатора питания, а в салоне катера раздается характерный писк включенного зажигания.
— Заработало, — говорит генерал в гарнитуру. — Спасибо, Мамер. Отбой. Радуюсь, что не придется ехать на машине. По земле до резиденции доберемся только к следующему утру. Далеко она от Равэнны. Наилий заканчивает ремонт, закрывает крышку корпуса и оборачивается ко мне.
— Пока днем летал на завод в соседний Форли, движок забарахлил. Коекак дотянул обратно, сел прямо к механикам на крышу, а они мне про расширенную диагностику, техническое обслуживание. Завтра, говорят, все вернем, Ваше Превосходство, в лучшем виде. Мне не нужно завтра. Марк уже в резиденции ждет.
Наилий нервно вытирает влажной салфеткой и без того чистые пальцы. Заражаюсь его волнением и неистово переживаю, как Марк отнесется к обману. Прилетел на погребальную церемонию утешать, а трагедия оказалась фарсом. Спектаклем. Теперь глупо рассчитывать, что он просто счастливо выдохнет и скажет: «Хвала несуществующим богам, все живы». Диана бы мне пощечину влепила, а Марк, наверное, схватился бы за посох.
— Давай, помогу прибраться?
Наклоняюсь собрать инструменты, а Наилий опережает, небрежно забрасывая их в кейс.
— Оставь. Механики поднимутся, сами заберут. Здесь еще неисправный модуль и пара других, что не понадобились. Садись в катер. Сама полетишь?
Холодею от одной мысли, что нужно прикасаться к полусферам управления. Так и не переборола страх перед полетами. Воздух — стихия Наилия, там он расправляет крылья и летит. А мне все время кажется, что я сейчас сделаю ошибку, и мы рухнем камнем вниз. Уже слова подбираю, чтобы отказаться, но смотрю на генерала и прикусываю язык. Его руки не дрожат, голос не вибрирует, а напряжение такое плотное, что хоть ножом режь. Лететь до резиденции лучше мне, а он пусть спокойно думает эти два часа тишины в дороге.
— Сама, конечно, — киваю в ответ и забираюсь в кабину катера, задержавшись над сидением, чтобы Наилий мог лечь вниз под меня.
Сосредоточенно укладываемся, разбираясь, где ноги, а где руки. Готовлю катер к взлету, проверяя системы и выставляя стартовую мощность на двигателе. Генерал подсказывает всего один раз и надолго замолкает, стоит мне создать силовую подушку под днищем катера и, плавно качнувшись, оторваться от крыши. Разгон вжимает нас в сидение, а на лобовом стекле вспыхивает неоновыми линиями карта местности с уже заданными координатами и проложенным маршрутом. Теперь только вперед и не дергать полусферы. Я тоже могу летать и не стоит забывать об этом.
Равэнна еще долго цепляется за равнину одноэтажными постройками пригорода и переплетает зеленое полотно травы серыми лентами дорог. Земля аккуратно расчерчена на квадраты полей, скрыта под темными шапками лесов и блестит в лучах светила синей гладью притоков Тарса. Маленькие города пролетаем, не замечая, но близ Форли и Триера по радио приветствуют Его Превосходство, подтверждая свободный коридор. Генерал коротко отвечает и возвращается в свой лед тяжелых раздумий.
— Устала? — спрашивает уже над резиденцией и накрывает мои пальцы ладонями. — Давай я посажу.
Не возражаю. Вымоталась и перенервничала, следя за приборами и стараясь держать катер ровно. Своим самым долгим полетом могу если не гордиться, то хотя бы вспоминать без приступов жгучего стыда.
Марк Сципион Мор выходит встречать нас во двор. Форменный комбинезон расстегнут до белого ремня, оружия при нем нет. Уже хорошо. Катер мягко касается опорами посадочной площадки и приборы гаснут. Первой на корпус выбираюсь я в военной форме и вязаной маске. Таблетки уже перестали действовать и голос мой, но сложно ждать, что Марк его узнает. Смотрит сейчас, недоуменно заломив бровь, и ждет, когда мы с Наилием спустимся на землю.
— Ваше Превосходство, — приветствую я, хорошо помня, кто передо мной.
Хозяин девятого сектора молчит в ответ, напряженно сдвинув брови, а я чувствую сладкий запах корицы. Раскрывается харизма, прогоняя ароматы перегретых светилом трав. Мгновение и словно ветер касается ледяным дыханием затылка. Агрессивная харизма одинаково неприятна у любого правителя. Весельчак и балагур Марк остался на горном материке, а генерал Мор ждет объяснений.
