Вот как об этой битве повествуют Швабские анналы: «В этом году, 26 августа, король Рудольф вступил в крупную битву с Оттокаром, королем Богемии, который с большим войском выступил против него, и, хотя этот римский король упал на землю, когда убили коня, на котором он сидел, он вновь ввязался в бой; таким образом чехи, не выдержав тяжести битвы, обратились в бегство, бросив короля, который был достойным сожаления образом убит руками немцев. После этого сын и дочь бывшего короля Богемии были под видом опеки поручены королем Рудольфом Отто, маркграфу Бранденбурга; за этого сына бывшего короля, а также за брата названного маркграфа были выданы замуж две дочери короля Рудольфа. Однако этот маркграф, забыв о дружбе с ним, попытался выступить против короля Рудольфа, собрав огромное и сильное войско». Победа на Моравском поле имела множество исторических последствий. Прежде всего, она стала важной составной частью мифологии габсбургского рода, поскольку явилась первой крупной битвой, выигранной представителем этой династии. Сражение привело к окончательному включению чешских земель в состав Священной Римской империи. Это была одна из немногих окончившихся победой битв под прямым командованием Габсбургов. И при этом она сразу открыла их роду путь в Придунайскую область и Центральную Европу. Этой победой Рудольф сумел как следует воспользоваться. Он немедленно свел Чешское королевство к границам одной только Чехии и занял на некоторое время Моравию. Австрию и Штирию он превратил в ленные владения своего рода. При Рудольфе I зародилась и пресловутая габсбургская «брачная политика»: он устроил брак своей дочери Гуты с сыном Пржемысла Вацлавом. Тем самым он основал (в дипломатическом таланте у Рудольфа не было недостатка) род, который вскоре превратился в настоящий клан. Он разрастался почти в геометрической прогрессии: семь, десять и более детей было в семьях Габсбургов не редкостью. Кроме того, Габсбурги отличались показательной сплоченностью, и именно она больше всего способствовала тому, что этот род стал одной из самых долго правивших династий Европы. В отличие от остальных королевских родов, не исключая Пржемысловичей, в истории Габсбургов почти нельзя встретить кровавой борьбы за трон. Иерархия и наследное право строго соблюдалось ими, а если и происходили какие-то эксцессы, они каждый раз с большей или меньшей ловкостью затушевывались.
Не последнюю роль в последующем восхождении Габсбургов к вершинам власти сыграла их прочная связь с Ватиканом. Рудольф I завоевал симпатии Папы Римского, скорее всего, не потому, что пообещал ему Крестовый поход в Святую землю, а благодаря заверению, что он не будет вмешиваться в борьбу за власть в Италии, чем со всем рвением занимались его предшественники. Среди Габсбургов даже жила легенда (одна из многих), что когда Рудольф I после своего избрания королем принимал поздравления курфюрстов и князей, у него не оказалось скипетра. Тогда он якобы снял со стены крест и заявил: «Этот символ выкупил мир и да будет он нашим скипетром»…
В 1280-х годах Рудольф I занимался не только своими новоприобретенными владениями, но и родовыми землями Габсбургов в Юго-Западной Германии. В 1281 году ему удалось присоединить ряд ленов во Франш-Конте, а затем подчинить своей власти город Берн и добиться принесения оммажа от пфальцграфа Бургундского. В 1282-м король официально передал Австрию и Штирию в наследственное владение своим сыновьям Альбрехту I и Рудольфу II. Таким образом в Австрии установилось правление династии Габсбургов, которая сохраняла австрийский престол до 1918 года. Как уже было сказано выше, среди забот об исполнении королевских обязанностей Рудольф не упускал из виду своей главной личной цели — обогащения и упрочения своего дома. Так, когда после смерти последнего из Штауфенов герцогство Швабское — прямая собственность короны — попало под власть нескольких князей, Рудольф заявил на него свои права и стал добиваться этого герцогства для своего сына Рудольфа. Из-за этого ему пришлось вести долгую и упорную борьбу с одним из самых могущественных и буйных своих вассалов, графом Эберхардом Вюртембергским, и даже осадить и взять приступом столицу его княжества, Штутгарт.
В Северной Германии Рудольф пользовался весьма малым влиянием, хотя его зять, герцог Альбрехт Саксонский, поддерживал по мере сил и возможностей его авторитет, стараясь соблюдать его постановления о всеобщем внутреннем умиротворении страны, но власть короля здесь была почти неощутимой. Даже те союзы городов и владетельных князей, которые заключались как будто бы для соблюдения мира и тишины в стране, во многих местах были направлены против самого короля. Рудольф даже не пытался вступать в борьбу, которая была вызвана Лимбургским спором о наследстве, и в кельнские усобицы, закончившиеся битвой при Воррингене, которые волновали всю Северо-Западную Германию.
Только однажды, в 1289 году, Рудольфу удалось успешно применить королевскую власть в Тюрингии, где он положил конец полной анархии. За годы безвластия в Германии сложилось целое сословие рыцарей, занимавшихся грабежом беззащитного населения. Они строили свои замки на скалах или в других труднодоступных местах и оттуда нападали на поселян и купцов. Король начал против них войну, прежде всего в Швабии и Тюрингии, где его власть была более прочной. Он сам разъезжал по Германии и разрушал разбойничьи замки. Например, в Тюрингии при нем было взято 66 таких замков и повешено 29 знатных разбойников. Однако в деле обеспечения спокойствия и безопасности в Германии Рудольфу I не удалось достичь многого. Он неоднократно объявлял о введении «земского мира» на территории отдельных племенных герцогств или всей Германии, однако нехватка военных и материальных ресурсов, а также особой энергичности в осуществлении собственных решений, не позволяла ему сломить непокорных немецких князей. Концентрация Рудольфа I на интересах своей семьи и создании Австрийской монархии Габсбургов привела к тому, что для Германии в целом его правление не имело значительного позитивного эффекта. Корыстные стремления Рудольфа понемногу оттолкнули от него всех, и недоверие к нему стало всеобщим. В 1291 году Рудольф I попытался еще при жизни обеспечить избрание королем Германии своего сына Альбрехта I, однако немецкие князья, опасаясь усиления Габсбургов, отказались это сделать.
Последние годы жизни Рудольф провел в Вене и Шпайере. С годами он становился все более набожным и сентиментальным. Страдая от артрита, король, ожидая скорой кончины, летом 1291 года отправился в Шпайер, место успокоения королей и императоров Франконского дома. Он мечтал быть похороненным в кафедральной императорской крипте: «Я хочу к другим, в Шпайер, где лежит много моих предшественников, которые также были королями. Сам к ним приеду на коне». Силы покинули его прежде, чем он достиг города, и 15 июля 1291 года он умер в местечке Гермерсхайм. Согласно его желанию, он был похоронен в соборе Шпайера. Надгробие Рудольфа I — наиболее достоверное из дошедших до нас изображений первого габсбургского короля, представляет собой статую пожилого человека в королевском одеянии, с вытянутым лицом, крупным носом и глубокими складками у рта, придающими ему печальное, если не сказать, скорбное выражение. Длинное лицо и большой нос — родовые черты Габсбургов, которые будут передаваться из поколения в поколение.
Несмотря на все усилия Рудольфа, путь Габсбургов наверх не был ни легким, ни быстрым. Его сыну Альбрехту пришлось ждать после смерти отца целых семь лет, пока он занял римско-германский трон. Правда, после того как вымерли все Пржемысловичи, ему удалось посадить на чешский трон своего сына Рудольфа, однако это был всего лишь короткий, меньше года длившийся эпизод, сопровождавшийся к тому же постоянными столкновениями с оппозиционной знатью. Альбрехт, впрочем, пытался во что бы то ни стало спасти чешский трон для своего рода, однако прежде чем ему удалось набрать необходимое войско, он был убит собственным племянником. Это единственное убийство внутри габсбургского дома было, вероятно, организовано извне. По мнению многих историков, за его кулисами стояли некоторые германские князья и, в частности, Мангеймский епископ. Судя по всему, Габсбургов недолюбливали не только в Чехии, но и в Священной Римской империи германской нации.
