Отсмеявшись, Саша постарался прикинуть, что ему за это может быть. По всему выходило, что хрен ему что сделают. По крайней мере, пока он не вернется из рейда на север. Ну а там могут на губу посадить. Или патронов не дать. Хотя это, конечно, вряд ли. Что-что, а полезность его они давно уже оценили. Кстати, про птичек. Пора идти к Артему, за подарками.
– Малой?! – кричал он спустя десять минут у армированного окна на складе. – Есть кто живой?
– Не отвечает? – спросил сзади старичок, будто материализовавшийся из ниоткуда.
– Чего пугаешь так, дед? – отодвинулся Саша. – А если бы я тебя по привычке кокнул?
– Ты? Меня? – хитро прищурился тот, поглаживая длинную седую бороду. – Не бывать такому.
– Ой, да ну и ладно, – отвернулся Александр. – Артем! Ар-ай-йай, – воздух будто сам вышел из легких. С трудом вернувшись в вертикальное положение, он посмотрел на все так же улыбающегося старичка. – Ты что удумал, дед?
– Ты оскорбил великого мастера своим неверием в мои силы, – ответил тот. – А значит, решить наш спор может только поединок.
– Ну ладно, – пожал плечами Саша. – Отходи на шестьсот метров. Я на меньшее расстояние не стреляю.
– Только полный трус будет сражаться издали, когда может победить врукопашную.
– Ну не знаю, как ты, а я предпочитаю, чтобы мои враги умирали, а я оставался жив.
– И скольких же ты убил, трус?
– Во-первых, я не трус, – с нажимом сказал Александр. – А во-вторых, больше четырех тысяч. – Улыбка с лица деда исчезла, и Саша, подумав, что разговор наконец окончен, вернулся к стойке. Но не тут-то было.
– Четыре тысячи трусливых убийств не стоят и одной честной победы, – продолжил старик, ехидно поглаживая бороду.
– Слушай, вблизи я тоже убивал, сотни три-четыре, пока квартиры зачищал, пока в больнице был, пока…
– И все равно ты трус. – Он все так же улыбался. – Ты боишься сразиться со стариком, годящимся тебе в деды, отговариваясь победами, которые достались тебе благодаря оружию.
– Достал, – спокойно ответил Саша. – Если ты меня уделаешь, успокоишься?
– И ты поддашься старому деду?
– Да, – хохотнул Александр. – Из уважения к сединам.
– Вот как, – сказал старик, и Саша вздрогнул. Тот больше не улыбался. Узкие цепкие глаза сверлили капитана, будто буровая машина. – Теперь у меня и в самом деле нет выбора. Если бы ты сказал, что готов честно сразиться и проиграть. Я бы понял. Если бы ты сказал, что это не твой бой, потому что ты слаб, я бы научил тебя, как стать сильнее. Но ты трижды за пять минут оскорбил меня. Не обратил внимания. Назвал стариком. Намекнул на слабость. Теперь у меня просто нет вариантов, как и у тебя. Либо мы сейчас выходим и сражаемся, либо ты бежишь, подтверждая звание труса, и я тебя убиваю. Выбор за тобой.
– Ничего себе выбор, – проговорил Саша. – Ты же понимаешь, что я не собираюсь умирать?
– Будешь стрелять в безоружного человека? – удивленно поднял бровь тот. И капитан внезапно понял, что перед ним больше не старик. Да, старый, да, седой. Но это был мужчина: воин, крепкий как дуб, поджарый, как голодный тигр.
– Если это нужно для выживания, буду, – кивнул Саша. Пусть назовут хоть груздем, лишь бы в корзинку не клали. – У зомби тоже оружия нет, только когти да клыки.
– Мои когти и клыки даже меньше твоих будут, – усмехнулся мужчина. – Обещаю тебя не убивать. Но не гарантирую, что не покалечу.
– Песец. Давно меня на слабо не брали, – внезапно для самого себя улыбнулся парень. – Черт с тобой. Если покалечишь, будешь сам колонну до Ногликов завтра сопровождать.
– Ха, так и быть, буду, даже если не покалечу. А ты будешь молодняк учить, как с копьем обращаться.
– Намек понял, – сказал Саша, снимая с бедра кобуру и кладя ее на стойку вместе с ножом. – Ну что? Пошли?
– За твою улыбку я прощаю тебе половину твоей дерзости, – сказал мастер. – Но за вторую половину ты поплатишься, как и любой из моих учеников.
Отвечать Александр не стал. Толку-то? Нужно было быстро придумать, как этого огненного деда остановить и себя не дать покалечить. Даже фиг с ней, с победой. Сейчас он вспомнил, как этот худосочный китаец гонял новых рыцарей на плацу, такой не отвяжется. Значит, нужно использовать свои достоинства и его недостатки. А какие у него есть достоинства против мастера китайских боевых единоборств? Ну, кроме очевидного ответа, никаких? Он выше, значит, как минимум ноги длиннее, – это раз. Силу он сегодня у Агросова уже проверил, есть в избытке, – это, пожалуй, два. Все? Да с такими преимуществами этот дед десяток таких слопает на завтрак и не заметит. Вот только в голову больше ничего не лезет.
– Готов? – улыбается седая машина смерти.
– Нет, но куда деться, – бормочет Саша и кивает. Спасло его только бешеное восприятие, накачанное десятками тысяч выстрелов. Не медля, противник сократил дистанцию и ударил ладонью в солнечное сплетение. Вернее, попробовал ударить, потому что капитана там уже не было. Сделав полшага назад, он ударил ногой в то место, где должен был оказаться дед. Но старый хрыч уже сместился вбок и собирался со всей силы бить его под колено.
– Падай, – прошептала Кристина.
Глава 20
Дорога в зиму
Поединок закончился, толком не начавшись. Увидев на лице Саши сияющую довольную улыбку, старый мастер остановился. Не то он понял, что парень не в себе, не то просто решил не бить лежачего. Но Александру было совершенно не до того. Пусть на долю секунды, но он увидел Любимую. Услышал ее голос. Сконцентрировавшись на этом ощущении, он старался не отпускать от себя мимолетной радости. Мастер посмотрел на него несколько секунд, ухмыльнулся.
– Вставай, – сказал он строго. Виденье уже развеялось, так что Саша без сожаления поднялся. – В России говорят, что над убогими смеяться грех. Бить, вероятно, тоже. Не знаю, что с тобой, да это и неважно. Реакция у тебя отличная, а техника стандартного рукопашного боя никуда не годится. Вернешься, приходи ко мне на тренировки. Может, и выйдет из тебя толк.
– Ага, спасибо, – продолжал улыбаться Александр. Смутное ощущение счастья медленно покидало его сердце. – Простите меня за проявленное неуважение.
– Поправляйся, боец, – кивнул мастер, отворачиваясь. Капитан еще постоял несколько минут, провожая его взглядом и постепенно приходя в себя. Что это было? Галлюцинация? Призрак? Блуждающая душа любимой женщины, позаботившаяся о нем? А какая, к черту, разница? Она вернулась! И снова была с ним. Пусть и на краткий миг.
Вспомнив о времени, только когда ему на нос упала крупная, чуть голубоватая снежинка, Саша вернулся на склад. Кобуры его на стойке не было. Но он точно помнил, что никто не входил и не выходил из здания. Хотя, конечно, гарантировать этого не мог.
– Артем! – громко позвал он завскладом.
