– Я собирался найти Джеду подходящую семью, – проговорил он вдруг. – Мальчик бы пошел в школу, завел себе друзей. У него могла быть настоящая счастливая жизнь и детство, о котором бы он вспоминал с радостью…
– Не думаю, что ты мог дать ему нечто лучшее, – возразил я. – Мальчишка был счастлив на корабле и вряд ли бы захотел другой жизни.
– Спасибо…
Моряк с благодарностью посмотрел мне в глаза, и я понял, что именно терзало его душу. Он размышлял о том, что пристрой он вовремя юнгу, сейчас бы тот мог оставаться жив и находиться вдали от «Тихой Марии» и берегов Сорха. А в моей собственной памяти невольно всплыли слова, которые твердила Грейси в недавнем ночном кошмаре… Что, если я должен был послушать ее? Что, если мальчишку можно было спасти?
Мы пристали у захиревшей пристани на другой стороне острова спустя полчаса. Здесь было не так ветрено, а потому я перестал зябко отбивать ногами чечетку по дощатому полу лодки. Впереди на песчаной кромке я не заметил ничего, кроме обломков деревьев и старого, почти свалившегося в море причала и парочки проломленных сараев. Я выкарабкался на сушу, стараясь не ступать ботинками в ледяную воду, а затем огляделся:
– Здесь никто не живет?
Капитан молча покачал головой. Вдали лишь сиротливо виднелся неумело сколоченный частокол из заостренных сучьев. Наверное, там в прежние времена пасли скот. Других следов пребывания человека я не обнаружил.
– Почему? – я непонимающе взглянул на спутника. – Сорха и без того не выдается размерами, зачем пропадает столько свободного места?
– Ну, если меня не подводит память, когда-то и здесь приставали корабли. Но обратный берег острова быстро снискал дурную славу. Позже отсюда ушли все жители, а местность стали использовать для разведения коров и свиней. Наверху, за этой чащей, еще недавно находилось несколько ферм.
Я обернулся и посмотрел в том направлении, куда указывал моряк. Назвать эти сухие корявые деревья чащей мой язык бы уж точно не повернулся. Жалкое подобие природы и растительности. Здесь витали такое уныние и безжизненность, как будто в часе пути не было обосновавшихся на другом берегу людей. Мне даже на мгновение показалось, что мы высадились не у Сорха, а каким-то чудным образом промахнулись, набредя на необитаемый серый островок.
– Что же они ушли отсюда? – повторил я свой вопрос.
– Поговаривают, что дела здесь не слишком ладились, – проговорил Херес, внезапно резко подернув лопатками. – Море на этой стороне суши приносило местным одни неприятности. Здесь то и дело тонули корабли, а если забрести слишком глубоко в воду и сойти с отмели, то легко можно было не вернуться на берег… Люди устали жить в страхе и покинули эту часть Сорха.
– Да-да, – мечтательно протянул я, запрокинув голову к графитовым низким тучам. – Все как обычно, в добрых старых традициях. Суеверия, потусторонние злые силы и проклятые местечки. Меня уже начинает подташнивать от этого.
– А чего ты ждал, детектив? – Херес равнодушно пожал широкими плечами. – Если забираешься в глушь и оказываешься вдали от Континента, то будь готов встретиться лицом к лицу с монстрами, чудовищами и необъяснимыми силами природы.
– Очень сомневаюсь, что природа вообще имеет к этому какое-либо отношение. Начнем с того, что ее здесь даже нет.
Я пнул носком ботинка плоский белый камень, валявшийся на влажном песке. Вокруг правила совершенная тишина, если не брать во внимание навязчивый шепот моря. Ни крика птиц, суетливо метающихся в осеннем небе, ни далеких звуков, напоминающих о том, что мы стоим сейчас не на пустой земле, затерянной на водных просторах, а на обжитом атолле.
За тяжелым небесным настилом бледного солнца нельзя было разглядеть, и весь залив окрашивался в неестественный синеватый оттенок. Это раздражало взор и дезориентировало разум – мне постоянно казалось, будто над Сорха витало не позднее утро, а сгущались вечерние сумерки. Пока я рассматривал эти неприглядные пейзажи, Херес бродил вокруг меня, изучая побережье.
– Как странно…
Я обернулся. Моряк держал тот самый белый камешек, который я недавно отправил в полет ловким пинком ноги. Он вертел его в своих безразмерных жилистых кистях, поворачивая то одной стороной, то другой, а затем даже зачем-то поднес к своим большим ноздрям.
– Ты что делаешь?
Он подошел ко мне. Хотя на дворе стояла глубокая осень, а уходящий год вдобавок выдался на редкость холодным и ветреным, капитан «Тихой Марии» продолжал ходить по свету в тонкой рубахе и своем затертом жилете, словно под кожей в венах у него бегала не человеческая кровь, а кипящее масло.
– Этот камень, – здоровяк сунул находку в мою ладонь. – Он гладкий, как будто отполированный. И теплый. Ты чувствуешь?
– Да, – согласился я, – словно его недавно вынули из печи.
– На улице очень холодно, – проговорил моряк.
– Я заметил.
– …Не припоминаю, чтобы я когда-то вообще находил такие камни на песке. Я думаю, его смыло сюда этой ночью во время шторма.
Он отобрал у меня камешек и еще какое-то время вертел его в руках, внимательно присматриваясь к ровной поверхности. Находиться дальше в заливе было бессмысленно. Здесь не было ничего, что могло бы мне помочь, а к тому же, с моря внезапно подул пронизывающий сырой ветер. Я вновь продрог до костей и ощутил себя совершенно несчастным. Если что-то и может быть хуже, чем холодная осень, так это холодная осень на умирающем острове.
– Ладно, старик, не будем больше терять времени. Пора нам отыскать тот риф, о котором говорил этот…
– Рэй, – напомнил моряк.
– Точно. Вернемся в лодку, поплывем к скалам, рассмотрим их как следует, поищем какие-то…
Мои слова оборвались и зависли в стылом воздухе. Все краски с лица капитана «Тихой Марии» мигом исчезли, и он стал почти таким же белым, как гладкий камень, который он все еще сжимал в ладони.
Мы оба услыхали то, отчего сердце, на мгновение замерев, начало биться во сто раз сильнее. Детский плач. Тихий, едва различимый, он все же сразу нарушил безмолвную идиллию пустынного берега и очернил его привкусом полной безысходности.
– Ты слышал? – моряк подрагивал, округлив свои испуганные глаза. – Это снова повторяется… Оно не отпустит нас!..
– Давай не будем поддаваться панике, – тихо проговорил я. – Звук идет не с моря. Прислушайся… Это где-то за чащей.
– Ты же не хочешь пойти и посмотреть? Умоляю тебя, детектив! Разве ты забыл, чем все закончилось в прошлый раз?
Капитан схватил меня за рукав и посмотрел мне в глаза сверху вниз, нависая над моей головой. Я понимал, что больше всего он жаждет в это мгновение запрыгнуть обратно в лодку, навалиться на весла и грести отсюда как можно быстрее, чтобы отойти подальше от залива.
– Я все помню, Херес. Но теперь с нами нет твоего юнги. И терять нам уже совершенно нечего… Если не брать в расчет наши потрепанные шкуры.
