Книга Призраки глубин, страница 46. Автор книги Кристиан Роберт Винд

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Призраки глубин»

Cтраница 46

– Здесь очень уютно, – неожиданно проговорил полицейский.

Я заметил, как окосел его детский взгляд, – он явно перебрал крепкого пойла и теперь был изрядно пьян. Херес молча сидел на спинке дивана, разглядывая что-то в мутнеющем окне, за которым протяжно завывал ноябрьский ветер.

Барри принялся описывать круги по гостиной, рассматривая картины, полки открытых шкафчиков и заголовки тусклых журналов. А я все еще ощущал на языке горький привкус тягучего рома и некоторую неловкость за повисшую в комнате тишину.

– Что это? – внезапно подскочил толстяк.

Он остановился и прислушался. Казалось, что где-то в соседней темнеющей комнате что-то скребется о стену. Как будто оголенная ветка стучится от порывов ветра, выдавая свою заунывную осеннюю чечетку. Капитан тоже сначала навострил уши и напрягся, но затем равнодушно передернул плечами:

– Непогода на улице.

– Что-то это не очень похоже на непогоду, – громко сглотнув слюну, возразил инспектор.

Но прежде чем моряк успел открыть рот, дом заполнил громкий звон разбившихся стекол. Херес вскочил на ноги и ринулся в пустующую комнату, туда, откуда из-за чернеющего провала распахнутой настежь двери доносился звук. Я последовал его примеру, а Барри трусливо предпочел остаться в гостиной.

В помещении царил полумрак, и было очень холодно – окно комнаты оказалось разбитым. Я мельком отметил про себя, что мы оказались в детской – розовый сундук с игрушками и стены, увешанные отсыревшими рисунками, явно указывали на это. Посреди девичьей спальни возвышалась кровать, заботливо застеленная пушистым светлым пледом, давно покрывшимся слоем пыли, а позади нее серел голый оконный проем.

В осколках на подоконнике что-то копошилось, издавая громкий звон. Вначале я подумал, что это крыса или голубь, но капитан громко ахнул:

– Железная птичка!

Не поверив своим ушам, я осторожно подобрался к окну, стараясь не ступать на похрустывающие осколки. Сперва я заметил в груде битого стекла плавное движение, а затем из пригоршни бликующих частиц показалась изящная голова механической птицы и ее ажурные крылья.

– Это ведь та самая, которую нам отдал горбун, – тихо произнес я.

Игрушка замерла на несколько мгновений, словно прислушиваясь к моим словам, а потом вдруг резко повернула крошечную головку в мою сторону, накренила ее вбок и пристально уставилась на меня своим черным, немигающим глазом.

– Что она здесь делает? – воскликнул старик, опасливо пятясь назад.

– Гляди, Херес, – я указал пальцем на клюв металлической птицы. – Она разбила окно и пробралась в комнату.

– С чего ты взял? – испуганно прошептал громила, все еще отступая назад, к гостиной.

– Потому что у нее прогнулся клюв, и она сидит в куче осколков на подоконнике.

Я осторожно сделал несколько шагов вперед, наклонился и аккуратно вытащил птицу из груды стекла. Она не возражала, молча сидя в ладони и лишь немного поворачивая шею, чтобы не терять мое лицо из поля зрения. Игрушка следила за мной.

– Брось ты эту штуковину, детектив, – тихо попросил моряк.

– Ты что, боишься детской побрякушки, Херес?

– Посмотри, что она сделала с окном детской комнаты! – прошипел громила, тыча огромным пальцем в стену, у которой вовсю гулял ледяной ветер.

Инспектор, все это время наблюдавший за нами со стороны и нервно подергивавший усы, внезапно подобрался поближе и опасливо выглянул из-за спины капитана «Тихой Марии», подав голос:

– Это птичка из металла? Я видел такие когда-то давно…

– Нет, эта игрушка особенная. Так сказал ее создатель, – возразил я толстяку, все еще удерживая тяжелую железную безделушку в своей ладони.

– Ты видел мастера, который делает железных птиц? – удивился полицейский.

Он наспех заправил в пояс брюк подол рубашки и прикрыл манжетами вельветового пиджака свой округлый живот, после чего осторожно выскользнул из спасительного укрытия.

– Да, горбун живет здесь, на острове.

– Невероятно… Том, можно мне ее подержать?

Он засеменил вперед, на ходу вытягивая ладонь. Судя по всему, любопытство пересилило страх, и инспектор решился поглядеть на нарушительницу спокойствия вблизи. Но как только Барри приблизился, птица начала заметно волноваться – она вскидывала вверх крылья, угрожающе распахивала покореженный клюв и глухо ухала, издавая неприятный металлический звук откуда-то из недр своего горла.

– Ты ей не нравишься, толстяк, – возразил я.

– Дядечка со шрамами любит мои рисунки, – раздался резкий пронзительный скрежет.

Оба моих спутника опешили и отпрянули к противоположной стене, а я едва удержался, чтобы интуитивно не стряхнуть игрушку со своей руки. По спине невольно пробежал холодок, но я заставил себя сохранять спокойствие. Я опустил глаза и посмотрел на птицу. Она подергивала резными крыльями из тонкого тусклого металла, открывая и закрывая свой клюв.

– Дядечка со шрамами любит мои рисунки, – повторила игрушка, после чего внезапно умолкла и перестала подавать признаки жизни.

Я бросил взгляд на прижавшегося к стене громилу – его серые волосы разметались по плечам, а сам он выглядел до смерти испуганным, с ужасом глядя в мою ладонь, где сидела поблескивающая механическая птичка. Барри же был белее мела – усатый инспектор мелко подрагивал и нервно теребил свои короткие пальцы.

– Что за чертовщина здесь происходит? – обретя вновь голос, взревел капитан.

– Она и правда умеет говорить, – тихо произнес я.

Слова железной птички доносились откуда-то из недр ее живота, отчего их звучание казалось еще более неестественным, жутким и дребезжащим. Это было похоже на то, как если бы робот пытался говорить сквозь сахарный сироп. Но неприятную оторопь вызывало не умение диковинной побрякушки болтать, а то, что она произнесла. И, хотя теперь она высилась над моими пальцами безжизненной пригоршней металла, я не мог отделаться от жуткого впечатления.

– Откуда она знает про рисунки? – прокричал моряк, потрясая кулаками.

– Какие рисунки? – не понял я.

– Рисунки моей дочери, – Херес даже не думал понижать голос и продолжал реветь, как раненый медведь, в негодовании потряхивая своей густой гривой. – Как эта чертова птица могла узнать про них?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, приятель…

Старик исступленно махнул рукой, а затем метнулся к небольшому резному комоду, покоившемуся у детской кровати, рывком распахнул верхний ящик и выудил оттуда целую пригоршню альбомных листов. Он протянул их мне, а затем свирепо добавил:

– Каждый рисунок она подписывала, видишь? Она посвящала их дядечке со шрамами, так она называла своего невидимого друга. Она… она говорила, что он очень одинокий. Поэтому она часто рисовала ему, – он неожиданно осекся и сглотнул ком, подкативший к горлу. – Она всегда любила заботиться о других…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация