— Поговорим после ужина, — шепнула Делора, и мы проследовали за горничной.
Весь вечер за столом царило оживление. Несмотря на то что заменой вину служили ягодный морс и чай, веселье стремительно разливалось по венам и было до того заразительным, что в какой-то момент я поймала себя на улыбке.
Обсуждали самые разные темы, но особое внимание уделили традиционному обряду, проводимому в этих краях на дни рождения незамужних девушек. Заключался он в том, что для именинницы готовили ванну прямо на улице, наливали в воду различные масла и клали травы. В то время как девушка ее принимала, читали древние молитвы на счастье, благополучие и защиту.
Мне доводилось слышать о такой традиции округа Риджии, поэтому я не слишком удивилась. Хотя и не совсем представляла, как она осуществляется в холодное время года, особенно с учетом суровости здешних зим.
Однако меня удивило другое: в ходе разговора открылось, что такой обряд проходили все прибывшие в поместье девушки. А сегодня собирались провести и для Кэсси, которая не имела ничего против.
Мужчин попросили разойтись по своим делам, и с зажженными свечами, как только они удалились, Оливия с миссис Эртон принялись за последние приготовления. Горничная, которой взялась помогать моя Бекки, наполнила стоящую на улице ванну горячей водой, затем капнула туда ароматные эфирные масла, а экономка бросила несколько горстей лепестков роз. Вокруг поставили подсвечники, которые, учитывая наступившие сумерки, пришлись весьма кстати.
Наблюдая за этими действиями, я никак не могла понять: для чего все это нужно? Почему не блещущая дружелюбием экономка собственноручно занимается организацией праздника для Кэсси и организовывает такой обряд? Единственное логичное предположение — по приказу лорда Баррингтона. А вот зачем это необходимо ему?
Пока я предавалась размышлениям, подготовка подошла к завершению и на улицу в сопровождении Оливии вышла Кэсси. Праздничное платье она сняла, и сейчас была лишь в длинной тонкой белой сорочке и босая. Ее каштановые волосы были распущены и свободно струились по плечам.
В столице таких обрядов давно не проводили, причисляя их к пережиткам прошлого. Некоторые считали, что в основе их лежит магическая составляющая, и потому относились с опасением. До сих пор их практиковали только в нескольких провинциях, в том числе и в Риджии. Считалось, что помимо прочего с помощью такого омовения молодая девушка получает шанс удачно выйти замуж и наладить счастливую семейную жизнь. На мой взгляд, все это было не более чем предрассудком. В судьбу я верила, но также верила и в то, что ее строит сам человек, а не какие-то обряды.
Большая белая ванна, над которой поднимался горячий пар, стояла прямо в саду среди множества цветущих роз. На потемневшем небе взошла мутная луна, наполовину выглядывающая из-за густых свинцовых туч. Было довольно прохладно, а при взгляде на полуобнаженную Кэсси становилось еще холоднее. Кожа ее покрылась мурашками, девушка слегка подрагивала, но отступать от задуманного не собиралась.
Под негромкий плеск и подбадривающие крики Кэсси погрузилась в горячую воду. Ткань сорочки намокла, обрисовав очертания полноватой, но очень женственной фигуры, которую вскоре скрыли плавающие в ванне лепестки.
Пламя свечей подрагивало от пробегающего по саду ветерка, который этим вечером был легким — настолько, чтобы не мешать совершаемому обряду. Казалось, даже тучи сдерживались из последних сил, чтобы раньше времени не разразиться дождем.
Полились четко выговариваемые слова на одном из древних наречий, которое еще называли «мертвым». Крайне сложный для изучения, этот язык давался мне тяжело, и даже сейчас, слушая голос миссис Эртон, я понимала далеко не все.
Обряд, который должен был приносить радость, на меня действовал угнетающе. Отчасти дело было в месте, где его проводили. При свете луны, близ старого, полного тайн особняка, это действо походило на один из древних ритуалов, какие прежде практиковали темные колдуны. А резкие, тяжелые точно камни фразы буквально придавливали к месту, не позволяя шевельнуться.
Мною вновь овладел иррациональный страх. Умом понимала, что в этот момент не происходит ничего ужасного, но сердце всячески этому противилось. И снова мне казалось, что я упускаю из виду нечто важное. Будто несколько обрывков цельной картинки только и ждут, чтобы их соединили, а я все не могу их отыскать среди множества других.
Все наблюдающие за обрядом девушки выглядели восторженными, сама Кэсси, прикрывшая глаза, — умиротворенной, а я чувствовала себя единственным инородным элементом, чуждым происходящего. Как бы ни старалась, не могла пересилить тяжести, повисшей в душе. Находясь в напряжении, я все ждала, что вот-вот что-то случится, но обряд завершился, а ничего страшного так и не произошло. Не разлетелись на миллионы осколков оконные стекла, не рухнуло на землю небо, не появился призрак, и даже не хлынул дождь.
Как только Кэсси выбралась из ванны, раздались шумные аплодисменты, а Оливия закутала ее в шерстяное одеяло и помогла обуть туфли. На этом сегодняшний праздник был окончен, и я с облегчением подумала, что наконец могу удалиться к себе и отдохнуть.
Уже входя в дом, внезапно вспомнила о Делоре, которая хотела со мной поговорить. Я осмотрелась по сторонам, но среди расходящихся девушек ее не было. Пришлось снова вернуться в сад, где Оливия с Бекки убирали ванну, и спросить, не видели ли они ее.
Получив отрицательный ответ, я обошла холл и столовую, затем заглянула в библиотеку и, решив, что разговор может подождать до завтра, отправилась к себе. Перед этим предприняла последнюю попытку ее отыскать и постучалась к Делоре в комнату. Дверь была заперта, а за ней не раздавалось ни звука.
В душе всколыхнулось смутное беспокойство, но я успокоила себя тем, что Делора вполне могла пойти кормить Элуну. Она часто отлучалась ради встреч со своей совой, поэтому наверняка и это ее исчезновение объяснялось тем же.
— Как вам сегодняшний праздник? — спросила Бекки. Наши разговоры перед сном уже становились своего рода традицией. — Сильно испугались, когда лошадь понесла?
— Сильно, — не стала отрицать я. — Скажи, ты выполняешь то, о чем мы договаривались? Смогла узнать что-нибудь полезное?
Бекки подошла ближе и, с моего позволения присев на краешек кровати, охотно поделилась:
— Смогла, миледи. Мне удалось подслушать разговор между Оливией и миссис Эртон. — Она сделала эффектную паузу и, понизив голос, сообщила: — Банни — дочь лорда Баррингтона, миледи.
До сего момента я считала, что этот день больше не преподнесет мне сюрпризов. Как же сильно ошибалась! Такая новость буквально лишила меня дара речи. Тот факт, что дочь графа жила в отдалении, носила рваное тряпье и терпела всевозможные издевательства, был просто невероятен. Что же за человек этот лорд, если так относится к собственному ребенку?
Когда первое замешательство прошло, я взглянула на ситуацию более трезво. По всему выходило, что Банни — внебрачный ребенок, а значит, скорее всего, граф просто ее не признавал.
