— Почему тебя так заботит тема побега? — отставив чашку на столик, вмешалась в разговор Габи. — Если хочешь покинуть поместье, не впутывай в это нас.
Смысла молчать я больше не видела:
— Побег должен заботить не только меня. Послушайте, то, что я сейчас скажу, может показаться невероятным, но все мы находимся в смертельной опасности. Вам ведь тоже с самого начала было непонятно, для чего нас здесь собрали? Граф практикует черную магию и хочет воспользоваться запретным ритуалом, чтобы вернуть к жизни покойную супругу. И всем привезенным в Сторм-Делл девушкам уготована роль жертв.
На лицах обеих моих собеседниц отразились шок и неверие, и спустя напряженную паузу Габи бросила:
— Что за чушь? Чернокнижников давно истребили, и в наше время никто не осмелится применять черную магию. Это прямая дорога на костер!
— Скажешь об этом лорду Баррингтону, когда попадешь на жертвенный алтарь! — огрызнулась я, утратив всякое терпение.
Меньше всего мне хотелось спорить и убеждать девушек в своей правоте. Решив сказать правду, я даже не предполагала, что это понадобится, ведь сообщаемые мной вещи казались очевидными.
— Прошу прощения, — решила я все-таки извиниться. — Я была резка. Просто хотела предупредить, и вам решать, верить мне или нет.
— Здесь в самом деле творится что-то неладное, — кивнула леди Фейн. — Но черная магия и организация ритуала? Звучит сомнительно…
Она ненадолго замолчала, о чем-то задумавшись, после чего предложила:
— Не хочешь ли с нами позавтракать? Я велю горничной принести приборы.
Предложение я приняла, поскольку общество девушек в настоящий момент казалось лучше одиночества. Лишившись возможности говорить с Делорой, я испытывала потребность находиться рядом хотя бы с кем-то, пусть ни Габи, ни Виола и не желали верить моим словам. Мысль о возвращении в свою комнату вызывала беспокойство, а о предстоящей ночи — страх. Я просто не представляла, как сумею ее пережить, и даже думала попросить Бекки остаться со мной.
Точно волны беспокойного моря, кошмары обрушивались на меня один за другим и словно желали проверить на прочность. Я всегда считала себя достаточно сильной и способной выдержать ниспосланные трудности, но теперь уверенность в собственной стойкости пошатнулась. Там, где дело касается магии, рушится видение не только окружающего мира, но и самого себя.
Глядя на сидящих рядом девушек, я не понимала, как им удается сохранять спокойствие. Даже если обе не поверили моим словам, то, во всяком случае, должны были задуматься. Но Габи с Виолой продолжали завтракать как ни в чем не бывало и более того — перевели разговор на тему Кэсси и Виктора. Кажется, кто-то видел этих двоих прогуливающимися под руку по саду. Спор все еще оставался в силе, и пока Кэсси была одной из немногих, кто часто виделся с конюхом.
Это меня и волновало. Виктор, или правильнее сказать — лорд Баррингтон, являлся человеком, так или иначе желающим нашей смерти, и почему он оказывал некоторым девушкам знаки внимания, оставалось для меня загадкой.
— Пей, — указала Виола на мою наполненную чашку, когда горничная удалилась. — Не знаю, что они в него добавляют, но чай просто чудесен.
Напиток по-прежнему был мне неприятен, но я через силу сделала несколько глотков. Горьковатая, с легкой кислинкой жидкость заструилась по горлу и теплом разлилась в груди.
— Его готовят на основе лепестков ариданской розы, — заметила я, прислушавшись к вкусовым ощущениям. — Дяде время от времени привозили такой чай из-за границы, только в этот подмешано что-то еще.
Габи подошла к окну, согрела дыханием стекло и, выведя на нем тут же растекшийся цветок, бросила:
— А вот и новые гости.
Мы с Виолой мгновенно поднялись с мест, чтоб взглянуть на то, что происходило под окнами особняка. Дженкинс помогал выходить из экипажа молодой девушке, выглядевшей крайне испуганной. Не требовалось видеть ее лица вблизи — страх и неуверенность сквозили в ее неловких, скованных движениях. Тоненькую светлую косу растрепал ветер, старое мешковатое платье на хрупкой фигуре выглядело нелепо, а на щеках даже издали были заметны следы недавних слез.
Обменявшись выразительными взглядами, мы втроем поспешили вниз, где к этому времени уже находились остальные девушки. В столовой накрыли полноценный завтрак, но до идущих оттуда аппетитных ароматов никому не было дела. Всех волновала новоприбывшая гостья графа, входящая в парадные двери. Получив возможность рассмотреть ее вблизи, я сперва не поверила, что ей двадцать лет. Даже в сравнении с Делорой, которая сохранила черты подростка, эта девушка выглядела совсем юной. Такое впечатление создавалось из-за чрезмерной худобы и маленького роста. Вряд ли ее можно было назвать красивой, но что-то заставляло задерживать на ней взгляд — во всем облике ее сквозило нечто тонкое и по-детски невинное.
В холле тут же нарисовались миссис Эртон и Оливия, проводившая девушку на второй этаж. К тому времени как мы сели завтракать, она снова спустилась к нам и, робея, заняла место за столом.
— Это Лилиана, — представила экономка нашу новую соседку и тут же обратилась к Оливии: — Покажешь ей дом и объяснишь правила.
Во время завтрака все периодически бросали на Лилиану любопытные взгляды, и я в том числе. Только мною двигало не любопытство, а легкая заинтересованность и настороженность, за последние недели ставшая постоянной спутницей. Сама новоприбывшая гостья явно смущалась столь явного внимания и не поднимала глаз от тарелки.
Когда я попыталась заговорить с ней после окончания трапезы, она и вовсе растерялась. Лилиана нервно теребила платье, щеки ее порозовели, а взгляд снова опускался в пол. Я намеренно дождалась того момента, когда все разошлись, и сейчас старалась быть мягкой и дружелюбной. Представившись, не упомянула статус, чтобы не смущать девушку еще больше, и начала аккуратно ее расспрашивать. Однако все мои вопросы остались без ответа — Лилиана молчала. Единственное, чего удалось от нее добиться, это дата рождения.
— Одиннадцатое ноября, — прозвучал ее тихий голос, лишний раз подтвердивший уже известное.
По всему выходило, что девушек в особняк привозили, не беря во внимание последовательность месяцев рождения. Вероятно, лорд Баррингтон действовал, подбирая удобные моменты и всякий раз по-разному. В связи с этим было не совсем понятно, является ли обязательным обряд с ванной, какой проводили для каждой из нас. Но самое главное — это дата проведения самого ритуала, которая на данный момент оставалась для меня тайной.
ГЛАВА 12
Оказавшись в своей комнате, я открыла шкатулку для украшений и еще раз осмотрела подвеску с черным ограненным камнем. Исходящая от нее энергия притягивала, звала, и противиться соблазну ее примерить с каждым днем становилось все сложнее. Однако я сопротивлялась, испытывая некоторые сомнения. Но сейчас, глядя на слегка мерцающие черные грани, не могла справиться с собой. Рука сама тянулась к камню, пальцы скользили по его холодной поверхности и уже подхватывали подвеску, доставая ее из шкатулки.
