Эти питерские дни музыканты «Рецитала» окрестили «Африкой»: потому что гуляли «по-черному».
А потом, когда у «Динамика» начались проблемы, Алла спросила у Кузьмина:
— Ну что, будешь работать со мной?
— Как работать? — не понял тот.
— Как? — Алла усмехнулась и обернулась к окружающим. — Как Владимир Кузьмин, я полагаю…
Кузьмин быстро согласился, может, даже быстрее, чем следовало бы: хотя бы из артистического кокетства стоило выдержать паузу. Но предложение звезды оказалось сейчас для него очень кстати. Кузьмин никак не мог добиться для себя достойного статуса. «Динамик» числился то в Тульской, то в Калмыцкой филармонии, а одно время и вовсе работал от Ташкентского цирка.
Алла Борисовна в обмен на эти вольные мытарства предлагала сразу многое: новые инструменты, запись в своей студии, постоянные концерты (где Кузьмину бы отдавалось несколько сольных номеров!), хорошие, заранее определенные гонорары, поездки за рубеж, а главное — безмятежное существование за крепкими плечами пугачёвских администраторов. Грех было не согласиться.
Так начался недолгий период в жизни Аллы Борисовны, который язвительный Раймонд Паулс назвал «молодежным». Так начался знаменитый роман гитариста и певицы, «двух звезд»:
Две звезды — две светлых повести,
В своей любви, как в невесомости,
Два голоса среди молчания,
В небесном храме звезд венчание.
На гастролях Алла теперь все время оказывалась с Кузьминым: в автобусах, поездах, гостиницах. Ситуация получалась однозначно двусмысленной, поскольку Болдин порой тоже находился вблизи. Хотя жил теперь в новой квартире, которую Пугачёва выхлопотала для него в «Моссовете». Поклонники с интересом наблюдали, как из знаменитого подъезда на улице Горького их Алла теперь выходила в сопровождении Кузьмина. И делали украдкой снимки на память. (Да-да! Пугачёва стимулировала и рождение в России первых папарацци.) Но Болдин лишний раз дал всем окружающим повод уважать себя: никто никогда не слышал, чтобы он не то что устраивал жене скандалы — вообще сказал хоть слово по поводу этого мучительного для него «треугольника». Евгений Борисович многих удивлял своим «нордическим» темпераментом. Сколько раз Алла в раздражении принималась язвить в его адрес, зло и подолгу. Болдин или молчал, или хладнокровно продолжал начатую речь. Немудрено, что его привечал Филипп Денисович Бобков — «свой парень», не расколется.
Когда кто-то попытался Болдину сочувствовать, он ответил в том духе, что их с Аллой связывает нечто большее, чем супружеские узы — а именно, отношения артиста и менеджера. Найти хорошего мужа куда легче, чем родного директора.
Кузьмин выпустил два сольных альбома, один из которых вполне символично был назван «Моя любовь». «Пугачёва, по сути, была в то время моим продюсером, — признавал много позже Владимир. — Обсуждала со мной аранжировки, нюансы исполнения, придумывала образ, костюмы».
Сама она в ту пору вдохновенно говорила в интервью «Московскому комсомольцу»: «Знаете, что меня в последнее время больше всего увлекло? Продюсерская работа. Именно так, а не режиссерская. В любой новой программе исполнителю или автору нужен взгляд со стороны. Например, для Кузьмина я не режиссер, я не вмешиваюсь в его творчество. А вот помочь, проконсультировать, подсказать — это совсем другое дело. Мне часто задают вопрос: "Вы опытная певица, когда вы начнете учить других?". А зачем учить-то? В своем коллективе я готова поддержать каждого, у кого есть в голове музыкальная идея. Мы с годами создали атмосферу, в которой каждый может творить. Возьмем, к примеру, Кузьмина. Большинство слушателей видят и слышат его впервые. А ведь зритель пришел на мой концерт. На его месте не каждый вышел бы в такой ситуации на сцену. Слушатель во время представления преодолевает себя, а я пробую ему помочь в этом. Происходит внутренняя борьба, и необходимо на каждом концерте сделать так, чтобы моя публика смогла полюбить еще и Кузьмина, и Горобца, и балет, и трио "Экспрессия". У слушателя расширяется диапазон музыкальных вкусов и пристрастий. Не собрались бы "на меня", не услышали бы и Кузьмина».
Образ и костюмы самой Аллы тогда сильно изменились. Она стала носить черные куртки-косухи, металлические пояса и браслеты.
В одном из тогдашних интервью Пугачёва ликовала: «Я буквально сдерживаю себя от нахлынувших идей и эмоций. Не знаю, будет ли все это ощущаться в моей новой программе, которую я покажу зрителям в этом году, но то, что я стала реактивней, думаю, вы почувствуете.».
И там же, рассказывая о недавних гастролях по хорошо знакомым Швеции и Финляндии, радостно сообщала: «Для Кузьмина это первая поездка по этим странам. Он, кстати, имел огромный успех, когда исполнил несколько своих песен на английском языке».
В тот же период Пугачёва и Кузьмин записали вместе целый альбом под рабочим наименованием «Он, она и дождь». Это было, как выразились бы критики, концептуальное произведение: все песни отбирались и выстраивались таким образом, чтобы просвечивала некая сюжетная линия взаимоотношения двух влюбленных.
Но тогда альбом так и не был издан, зато пара вещей с него стали шлягерами сами по себе, как, например, пресловутая песня «Две звезды», написанная, кстати, не Аллой и не Володей, а Игорем Николаевым. А все пленки с записями хранились у Кузьмина. Этот альбом, но под другим названием был позже издан фирмой «Союз».
В начале 1987 года советские люди с удовольствием начали обмениваться слухами о том, что Пугачёва вышла за Кузьмина замуж, что их свадьба три дня гремела в ресторане «Континенталь» и что совсем скоро у них появится маленький. (О наличии реального мужа, Болдина, широкие массы и не догадывались.)
Но никакого «маленького» не появилось. Если не считать веселого пуделька, который достался Алле Борисовне от танцовщицы трио «Экспрессия» и которого она нарекла Кузей. Болдин был очень недоволен этой кличкой и просил заменить на другую.
«Хорошо, — сказала Пугачёва. — Я назову его Жекусей». (Впоследствии выяснилось, что пуделек вовсе не мальчик, как уверяли Аллу Борисовну, а девочка. Тогда Кузю стали звать Кузиной.)
Болдину пришлось смириться. Спустя семь лет Пугачёва заметит в одном откровенном интервью: «Кузьмин сделал наши отношения честнее и крепче».
И Болдин продолжал оставаться директором при загулявшей жене.
А потом случился взрыв.
Глава 29
Красный флаг на сцене
Концерт в Чернобыле
Горбачев
Смерть мамы
«Мы сидели втроем — Троицкий, Алла и я, — вспоминал Болдин. — И я сказал: надо нам что-то сделать, может, концерт, может, еще что-то, но надо».
За две недели до этого на реакторе Чернобыльской атомной станции произошла катастрофа. Пока еще никто особо не понимал, что в действительности случилось: информация давалась минимальными дозами с аномальными формулировками типа «ситуация имеет тенденцию к стабилизации».
