В шоу-бизнес попадают только люди самоуверенные, самовлюбленные и самостоятельные. (Если, конечно, за тобой не стоят нефтяные миллионы.) Надо звонить, приходить, напоминать, надоедать. Первые десять человек посмотрят на тебя как на грязный лютик, но одиннадцатый вдруг прищурится, устало висок потрет: «Ну, а еще что вы умеете?». Тут надо сразу отвечать: «Все!». И быть готовым ко всему. Даже если тебе что-то неприятно.
Филипп бегал по коридорам Останкино, одевался поярче, заглядывал по-собачьи в холодные глаза эстрадных мэтров. Короче, работал.
Для молодого артиста понятие «работа» — круглосуточное. Не в смысле, что человек все время сидит и репетирует песни или учится жонглировать. Это примерно половина работы. В остальное время ты занимаешься презентацией себя и своего товара. Не бывает встреч и разговоров просто так: всё в дело. Даже если кажется, что человек пришел с друзьями в ресторан поужинать-поболтать. Присмотритесь к этим друзьям. Один — журналист. Дурак и болтун, но работает в глянцевом журнале, может, чего напишет. Другой — менеджер в крупной фирме. Сноб и циник, но может деньгами помочь. Третий — просто повеса и обжора. Но зато сын большого продюсера. Может, отцу слово замолвит. И за них еще платить надо. А они уже восьмой шашлык из осетрины заказывают. Ну ничего, потом будете билетики выпрашивать. Можете доедать свою рыбу!
Филипп работал очень много. Но не только разносил записи и строил продюсерам карие глазки.
Еще будучи студентом, он оказался в Ленинградском мюзик-холле. Причем, туда его позвали, по сути, только потому, что руководителю мюзик-холла он внешне очень напомнил певца Сергея Захарова в юности.
Обидно немного, но терпеть можно.
Собственно, с той поры Киркоров и выдерживает соответствующую эстрадную линию: волоокий красавец-солист в окружении стройных девушек в перьях беззаботно заливается про любовь.
С Аллой Пугачёвой Филиппа познакомил Илья Резник на программе «Вернисаж» в апреле 1988 года. Говорят, усталая звезда недовольно отмахивалась, но Илья Рахмиэлевич убедил ее: нельзя терять образ покровительницы молодых талантов.
Правда, позже сам Киркоров рассказывал, что его бабушка дружила с мамой Аллы Пугачёвой, ездила к той в гости с внуком, и будто бы там он с восхищением смотрел на звезду эстрады. Может, у мамы звезды он и бывал, но Пугачёва жила от мамы отдельно. Поэтому любоваться Филипка мог лишь маленькой Кристиной, которую растила бабушка.
Киркоров — большой мастер красивых историй. Он рано и вовремя осознал силу легенды в своем ремесле. Например, не уставал вспоминать, что в детстве рос очень болезненным (это еще не легенда, это быль). Родители совсем измучились и решились показать мальчика некоей известной в Болгарии целительнице. Хранительница сокровенных знаний внезапно сообщила, что женой Филиппа станет та женщина, которую он первой сегодня увидит. После визита к «Кассандре» Филипп сел смотреть телевизор. А там как раз шла трансляция конкурса «Золотой Орфей». И как раз Алла Пугачёва пела «Ах, Арлекино, Арлекино…».
Уместно будет тут задаться таким, скажем, вопросом: почему целительница вместо того, чтобы травки несчастному ребенку прописывать, стала ему жену подыскивать? Но это уже из области рационального, а разрабатывать достоверные детали легенд принято в КГБ, а не на эстраде.
…Спустя полгода после «Вернисажа Ильи Резника» Киркоров получил предложение выступить в «Рождественских встречах».
Приглашение от Пугачёвой застало Киркорова в монгольских степях — и это чистая правда. Дело в том, что Филипп тогда работал солистом в молдавской группе «Экоу», и в октябре 1988 года они как раз гастролировали по советским частям, расквартированным в Монголии. Неправы те, кто полагает, что волоокий герой вытащил однажды «звездный билет» и так и жил, без печалей и забот. К Киркорову можно относиться как угодно, но свои университеты он честно прошел, пыли наглотался.
На «Рождественских встречах» Филиппу было дозволено спеть лишь одну песенку. Самоуверенный юноша заметил, что этого маловато. Пугачёва ответила, что для него и одну спеть в ее программе — уже счастье. Киркоров сказал, что вот Пресняков поет целых три. Пугачёва на Киркорова рассердилась.
Целый год он проработал в Театре песни, снося насмешки и издевки патронессы. К творчеству Филиппа она относилась снисходительно, часто повторяя, что из него надо «выбить болгарскую эстраду». Тем не менее, приглашала его на «Рождественские встречи», где объявляла как «человека с болгарской фамилией и русской душой».
Но за кулисами выдавала аттестации иные. Один конферансье, который как-то сопровождал Театр песни на летних гастролях, припомнил, как после очередного концерта Пугачёва очень громко — чтобы слышал Филипп — сказала ему:
— Зачем ты с таким пафосом объявляешь этого бездаря Киркорова?
А следующий показательный случай поведала лично Пугачёва, когда делала комментарии к первому варианту этой книги.
На тех же гастролях Филипп все время ходил за Пугачёвой и почти как ребенок просил:
— Алла Борисовна, ну, придумайте мне имидж. Ну, придумайте.
Однажды во время общего обеда, когда Киркоров в очередной раз заговорил об имидже, музыкант Александр Юдов, дожевав свой шницель, произнес:
— Филипп, да не волнуйся ты так! Имидж у тебя уже есть.
— Да? — обрадовался Киркоров. — А какой?
Все за столом притихли, и Юдов провозгласил: «Лучезарный раздолбай!». Через несколько дней Филипп обратился к Юдову:
— Ну как? Я уже лучше?
— Да, — кивнул головой Юдов, — уже не лучезарный.
…Потом, когда музыканты «Рецитала» станут работать с Киркоровым, то во время концертов в паузах между песнями Филипп будет оборачиваться к ним и с усмешкой говорить: «Играйте-ка лучезарнее! Лучезарнее!».
После нескольких конфликтов с Пугачёвой Филипп сердито заявил, что способен сам сделать себе карьеру, и ушел из Театра, хлопнув дверью, фигурально выражаясь. Так что вешалка чуть не упала.
Такой поступок выглядел глупым капризом. Эстрадные будни сродни армейским. Гальюн зубной щеткой чистить не заставляют, но унижают новобранцев изощренно, куражатся артистически. И через это надо пройти, и чтоб пряжка была начищена до блеска, и чтоб фельдфебель был доволен.
Многие тогда, и Пугачёва в том числе, были уверены, что киркоровские переливы они никогда больше не услышат — разве что в провинциальном ресторане.
Но Киркоров оказался очень упрям.
Уже в следующем году он выпустил свой первый сольный альбом с емким названием «Филипп». В том же году был удостоен Гран-при на конкурсе «Шлягер-90». В 1991 году дал первые сольные концерты в Москве.
1992 год стал для него невероятно удачным. Он сделал целые две сольные программы: «Небо и Земля» и «Атлантида», каждая из которых шла в течение десяти дней.
Но в том же году у певца произошли и печальные события.
