– Дэн…
– Угомонись! Как ты мне надоела. Объясню я тебе, объясню. А что такого? Все равно рано или поздно об этом узнают все. А ты – прямо сейчас. Отметишь это дело в Ганбаджи за свой счет.
– О чем ты?
– О ране на голове Тревора Лэма. Помнишь, что сказал Лэнки? О том, что она странной формы? И орудие – скорее всего металлическое?
– Да.
– А что говорили о ранах на голове Дафны Хьюит?
– То же самое.
– Правильно. Так вот, эксперты сравнили снимки, поколдовали с рулетками, собрали консилиум. И знаешь, что постановили?
– Лэма убили похожим орудием?
– О нет! Они зашли еще дальше.
Берди уставилась на него. Дэн кивнул:
– Вот именно. Эксперты убеждены, что орудие убийства было тем же самым. Заявляют, что тот, кто убил Тревора Лэма, ранее убил и его жену.
– Этого они знать не могут, по крайней мере наверняка…
Но еще не успев договорить, она вспомнила выражение лица доктора Лэнки после первого осмотра трупа Тревора Лэма. Он был озадачен. Его что-то встревожило и сбило с толку. Лэнки осматривал и труп Дафны пять лет назад. Наверняка заметил сходство ран, но промолчал. Знал: если он прав, правда очень скоро станет известной. Зачем же ему рисковать своей репутацией и опережать события? Это не в характере доктора Лэнки, который привык держать язык за зубами.
И все-таки Берди еще раз повторила:
– Они не могут знать это наверняка.
– Да. Пока не могут. Но они достаточно убеждены, чтобы забить тревогу и начать давить на меня. Потому что в итоге каждый встречный узнает, о чем объявил Лэм в тюрьме. И в пабе прошлой ночью. А тогда…
– Станет ясно, что Лэм с самого начала говорил правду. И кто-то здесь убил его.
– Вот именно. Кто-то здесь убил его. Кто-то убил его жену. Тем же самым орудием, которое так и не смогли обнаружить неумехи-полицейские. За целых пять лет не нашли. А оно должно быть тут, прямо у нас под носом. И все время было. В Хоупс-Энде. Вместе с преступником, который уже прикончил двоих и теперь смотрит, как мы мечемся, помалкивает и посмеивается в рукав.
– Вряд ли посмеивается.
– Это еще почему? А ты разве не стала бы?
– Нет. Мне было бы страшно.
«Уже во второй раз ты смотришь на размозженный череп, раскинутые конечности, темную кровь, впитывающуюся в старые доски пола. Орудие у тебя в руке. Придется прятать его во второй раз. Прятать свою вину. Только тогда ты сможешь спрятать себя под маской, которую носишь уже более пяти долгих лет.
Где? Где ты его спрячешь? Там же, где и прежде. Ну конечно! Где оно находилось всегда, все это время.
А известно ли тебе было, что его придется достать, чтобы убить вновь? Тянуло ли тебя к этому тайнику – не посмотреть, не потрогать, а просто убедиться, что орудие все еще там? Какие чувства охватывали тебя при этом? Самодовольство? Тревога? Отвращение? Страдание? Страх?
Тебе случалось думать о Дафне Лэм, убитой в возрасте двадцати двух лет?
Или о ее ребенке, который погиб, не успев родиться?
О Треворе Лэме, долгие годы ждавшем, когда выйдет из тюрьмы?
Или же все твои мысли были только о тебе, твоей вине и о том, как поскорее уйти прочь от спрятанного орудия, которое рано или поздно наверняка выдаст тебя?»
– Мне было бы страшно, – повторила Берди.
– Бояться нечего, – пробормотал Тоби. – Тот, кто совершил это, уже однажды избежал наказания за убийство. С какой стати сейчас он должен попасться? Ведь ничто не изменилось.
– Изменилось, – помолчав, возразила Берди. – На сей раз здесь находишься ты.
Тоби усмехнулся, понимая, о чем она думает.
– И ты тоже, да? – проворчал он.
«Да. И я тоже».
Глава 27
– Значит, эта девушка взяла вашу машину без спроса? Я видела, как она проезжала мимо. Еще подумала: «Странно», – рассказывала Пег Маккан. – Мне и в голову не приходило, что она угнала ее, я просто рассуждала: «Почему Лили сидит за рулем в автомобиле этой приезжей из Эй-би-си?» И решила, что вы, наверное, дали ей машину на время, съездить к Киту в Ганбаджи. Но вы же наверняка сами собирались туда, правильно? Навестить Джуда Грегоряна?
Берди, старательно записывающая номер местного факса в блокнот, что-то пробормотала. Поговорить с Пег Маккан она собиралась. Но не о Джуде.
– Я слышала, вам так и не удалось поспать. Устали, наверное, – продолжила Пег. – Вид у вас усталый. Измученный. Пожалуй, даже обессиленный.
– Вообще-то я чувствую себя не настолько плохо, – соврала Берди, поднимая голову от блокнота.
Глаза-буравчики за стойкой смотрели прямо в середину лба посетительницы. Кончик носа Пег ярко алел, как крохотный маячок. Может, служил лучом лазерного целеуказателя. Как у тех мощных ружей у наемных убийц в кино, мелькнула у Берди глупая мысль. Во всяком случае, она чувствовала себя под прицелом. Все ее планы выкачать у Пег Маккан нужную информацию провалились с треском. Эта женщина загнала Берди в угол, хотя должно было быть наоборот.
– Конечно, как тут уснешь, когда столько мыслей в голове, – произнесла Пег.
Опять этот сверлящий взгляд. Она повернулась, чтобы перевернуть лист календаря на стене и отметить дату.
– Верно, – кивнула Берди. – Та еще выдалась прошлая ночь.
– Спать-то вы легли пораньше, – упрямо гнула свое Пег. – Приняли ванну – так Цикада Бейкер говорит. А вас, бедняжку, потревожили. Джуд Грегорян, да? Я видела, как он выглядывал из окна. Ну, думаю, не даст девушке отдохнуть, заболтается и сам не заметит, как пролетело время. А ей поспать нужно. Мужчины иногда совсем головой не думают, правда? Но вы, наверное, были сами не прочь поговорить. Ведь вы с ним давние друзья, насколько я слышала.
– Вот как? – раздраженно вскинулась Берди.
– О, я много чего слышу! Рано или поздно, – зловеще объявила Пег Маккан.
Кто-то вошел в дверь, и Берди испытала нескрываемое облегчение. Она обернулась и увидела перед собой костистое белое лицо и огромные глаза Филиппа Хьюита. Он шарахнулся в сторону, как пугливая лошадь, а потом в растерянности повернулся к стойке, за которой ждала Пег с алчным взглядом.
– Пришел за вчерашней почтой, Филипп?
Он кивнул.
– Как твоя бедная мать, дорогой?
– Сегодня у нее опять разболелась голова.
Пег сочувственно поцокала языком:
– Наверное, из-за того, что к Лесу приезжала полиция?
Филипп не ответил.
– Ужас какой, верно? Нет, я не считала, что Лэм заслужил подобную участь, наоборот. Я чту законы, Филипп, но…
