– Боже правый! – не сдержался он. – Дорогое дитя, уж не собираетесь ли вы ехать в Лондон в этом головном уборе?
– Собираюсь, – заявила мисс Мэссингэм. – Это самый писк моды!
– Он мало подходит для путешествия и еще меньше для девушки вашего возраста, – мрачно заметил сэр Чарльз.
– Чепуха! – сказала мисс Мэссингэм. – Я больше не школьница, а если бы не болезнь дедушки, то закончила бы учиться еще год назад. Мне уже девятнадцать, и несколько месяцев я копила деньги, чтобы купить такую шляпку. Не настолько же вы жестоки, чтобы запретить мне ее носить!
Сэр Чарльз посмотрел в полное мольбы лицо девушки. Кучер с равнодушным видом уставился вдаль.
– Чем вы думали, когда позволили вашей хозяйке купить такую шляпу? – накинулся сэр Чарльз на несчастную миссис Фиттон.
– Ой, только не ругайте бедную Фиттон! – воскликнула мисс Мэссингэм. – Она заклинала меня этого не делать, честно!
Сэр Чарльз обнаружил, что больше не в силах выдержать молящего взгляда огромных глаз. Однако шляпка внезапно отошла на задний план: на руках у мисс Мэссингэм заскулил щенок.
– А это откуда? – сурово спросил сэр Чарльз.
– Миленький песик, правда? Он выбежал в магазин, и мадам Люсиль рассказала, что у ее мопсихи родились шесть таких же щеночков. Мадам продала его мне совсем задешево, потому что ей срочно нужно их всех пристроить.
– Могу себе представить, – буркнул сэр Чарльз, неодобрительно косясь на щенка. – Впрочем, это меня не касается. У нас осталось совсем мало времени. Если мы хотим добраться до Спинхэмленда к ужину, следует поспешить.
– О да! – беспечно отозвалась мисс Мэссингэм. – А можно мне поехать с вами, сэр Чарльз?
Прочитав в его взгляде запрет, она тут же добавила:
– Хотя бы немножко, можно? А ваш кучер пусть едет с Фиттон в карете.
Сэр Чарльз в очередной раз оказался не в состоянии вынести ее умоляющий взгляд.
– Ладно, – сказал он. – Если думаете, что не замерзнете, можете сесть рядом со мной.
3
К тому времени, как экипаж достиг Бат-Истона, мисс Мэссингэм упросила сэра Чарльза называть ее Нэн, потому что так к ней обращались все. А сэр Чарльз сделал ей замечание, когда она рассказала, будто подружки ей очень завидовали, узнав, что в Лондон она поедет в сопровождении известнейшего светского льва.
– В сопровождении кого? – переспросил сэр Чарльз.
– Ну, так вас назвал брат Присциллы Греттон, когда ей не понравился узел на его шейном платке, – пояснила Нэн. – Он сказал, что вы завязываете шейные платки именно так и что вы – известнейший светский лев.
– Я признателен мистеру Греттону за столь высокую оценку, но осмелюсь заявить, что если он не будет мне подражать и прекратит учить школьниц жаргонным словечкам, то, возможно, достигнет успеха.
– Понятно, – кивнула Нэн, выслушав его. – Мне не стоило использовать это выражение. «Верхом совершенства» вас тоже нельзя называть, сэр?
Он рассмеялся.
– Называйте, если хотите. Но почему мы все обо мне? Расскажите лучше о себе.
Она выразила сомнение, что столь скучная тема его заинтересует, однако, будучи натурой доверчивой, вскоре радостно пустилась в откровения. Когда меняли лошадей, сэр Чарльз уже знал о ней почти все; на его взгляд, в ней удивительным образом сочетались простодушие и житейская мудрость, и он ничуть не пожалел, когда Нэн решительно отвергла предложение пересесть обратно в карету. Она заявила, что вовсе не замерзла, и даже спросила, нельзя ли ей попробовать править лошадьми.
– Разумеется, нет! – решительно возразил сэр Чарльз.
– Всем известно, как умело вы обращаетесь с лошадьми, сэр, и вам ничего не стоит научить меня, – попыталась убедить его мисс Мэссингэм.
– Я люблю править сам.
– О! – Мисс Мэссингэм погрустнела. – Не хочу вам докучать, только мне было бы так приятно хвастаться этим перед подружками.
Он не удержался и захохотал.
– Что за бред!.. Ну ладно. Полчаса, не дольше.
– Спасибо! – поблагодарила мисс Мэссингэм, и печаль моментально исчезла с ее лица.
Когда Нэн наконец поддалась уговорам отдать вожжи наставнику, придорожный трактир в Бэкхэмптоне был позади, а карета давно исчезла из виду. Сэр Чарльз подхлестнул лошадей и, без сомнения, ее догнал бы, если бы его попутчица неожиданно не заявила, что голодна. Взглянув на часы, он обнаружил, что уже начало второго.
– Вместо того чтобы передавать вам вожжи, следовало остановиться и накормить вас, – уныло произнес он.
– А разве мы не можем остановиться сейчас, сэр? – с надеждой спросила мисс Мэссингэм.
– Если только на несколько минут, – предупредил сэр Чарльз.
Она охотно согласилась. На подъезде к Мальборо он свернул к гостинице «Замок» и распорядился как можно быстрее принести холодного мяса и фруктов. Мисс Мэссингэм со щенком, которого она окрестила Герцогом (в честь его светлости герцога Веллингтона, хотя это был сомнительный комплимент), с аппетитом поели. Пока сэр Чарльз рассчитывался, мисс Мэссингэм решила выгулять своего питомца, привязав его к позаимствованному в буфетной шнуру от занавески, за который сэра Чарльза также попросили заплатить. Она сказала, что пойдет по центральной улице деревни, а он пусть догоняет ее в своей коляске. Десять минут спустя сэр Чарльз обнаружил девушку в магазине любителя птиц, в центре толпы, разделившейся на сторонников и противников, и после небольшого расследования выяснил, что мисс Мэссингэм не только открыла несколько клеток и выпустила томившихся в них невольников, но и устроила скандал, обвинив хозяина магазина в жестокости. Сэру Чарльзу пришлось выложить сумму, много превышающую стоимость птиц, и воспользоваться своим влиятельным положением, чтобы вызволить подопечную из этой неприятной ситуации. В ответ она даже не соизволила его поблагодарить, а только отчитала за то, что он дал торговцу деньги вместо того, чтобы как следует его вздуть.
– Убеждена, что вы вполне могли это сделать. По словам брата Присциллы, вы превосходный спортсмен, – строго произнесла она.
– Буду крайне признателен, – резко ответил сэр Чарльз, – если вы прекратите повторять глупые ремарки брата этой вашей Присциллы!
– Ну вот, теперь вы на меня злитесь! – сказала Нэн.
– Да, за ваше скверное поведение! – сурово бросил сэр Чарльз.
– Я не хотела вас расстраивать, – пролепетала мисс Мэссингэм.
Несколько минут сэр Чарльз упорно молчал, а потом вдруг заметил, как Нэн, судя по всему, потерявшая где-то носовой платок, затянутым в перчатку пальчиком смахивает с лица крупные слезы. Только этого не хватало!.. Сэр Чарльз остановил лошадей, достал свой носовой платок, за подбородок приподнял лицо Нэн и собственноручно вытер разводы от слез.
