Леди Альбиния, почувствовав распаляющуюся в нем злость, откинулась на подушки и промолвила умирающим голосом:
– По-моему, у меня начинается приступ.
– Дайте мне адрес миссис Крю, и я оставлю вас наслаждаться им в одиночестве.
– Но я не знаю ее адреса, – простонала ее светлость таким тоном, будто ей уже не поможет ничто на свете. – Я выбросила письмо, зачем оно мне? А адреса не запомнила. Уверена, что он вполне приличный, иначе я непременно обратила бы внимание.
Изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, мистер Рексем покинул комнату.
Он поужинал в одиночестве. Ее светлость приказала принести в будуар чашку бульона, доложил дворецкий. Поскольку таковым было обычное поведение его матери в любой неприятной для нее ситуации, мистер Рексем не удивился и не встревожился. Доев ужин в хмурой тишине, он поднялся к себе и вызвал лакея. Менее чем через час, облаченный в атласные бриджи и черный сюртук – одежду, свидетельствующую о том, что джентльмен держит путь на вечеринку, – Джайлс покинул дом. В кармане у него лежала полумаска, на согнутой руке висело добытое из глубин гардероба старое домино.
4
Располагавшийся на южной стороне Оксфорд-стрит «Пантеон» представлял собой грандиозное сооружение, стиль которого у человека, обладающего чувством прекрасного, вызывал приступ брезгливости. Он представлял собой большую анфиладу салонов и огромный прямоугольный бальный зал с расписным потолком, помостом для музыкантов и бесчисленными ложами и альковами. На потолке и в опоясывающих зал готических арках висели хрустальные канделябры; все вокруг блестело позолотой. Изначально здесь собирался исключительно высший свет, но после того, как первое здание сгорело дотла и отстроили новое, посещать его стали люди далеко не избранного круга, так что у мистера Рексема были все основания запрещать сестре здесь появляться.
Хоть он приехал рано, бальный зал уже заполнила пестрая толпа людей: некоторые в домино, другие в исторических костюмах; при этом все были в масках, и под таким прикрытием многие позволяли себе недопустимые вольности. Понаблюдав несколько минут за танцующими кадриль, мистер Рексем решил, что сестры пока здесь нет, потому что из замеченных двух леди в розовых домино одна была слишком высока ростом, а у второй, откинувшей на мгновение капюшон, оказались курчавые белокурые локоны. Он прошелся по салонам, успешно отразив настойчивые попытки двух красоток из «Ковент-Гарден» привлечь его внимание.
Только почти час спустя, когда веселье грозило перейти все границы приличий, он вдруг заметил Летти. Несмотря на накинутый капюшон, Джайлс сумел разглядеть завитки темных волос и узнал невысокую, хрупкую фигурку. Она вальсировала с крупным мужчиной в лиловом домино, и единственным обстоятельством, доставившим ее брату некоторое удовлетворение, было то, что она явно не испытывала удовольствия от танца. Подперев широкими плечами одну из украшенных колонн и сложив на груди руки, он наблюдал за парой и вскоре обнаружил, что партнер Летти (судя по всему, уже успевший поднабраться) проявляет слишком настойчивые ухаживания, которые ей весьма неприятны. Будет отличный урок сестре, подумал мистер Рексем и решил некоторое время не вмешиваться, но внезапно девушка вырвалась из объятий своего кавалера и поспешила прочь из залы, а тот пустился следом. Расталкивая толпящихся по краю зала людей, Джайлс настиг их как раз в то мгновение, когда Лиловое Домино поймало Летти за талию и засмеялось:
– От меня не улизнешь, скромница-красавица!
Мистер Рексем положил руку на плечо незнакомца, отодвинул его в сторону и мельком глянул на сестру: та дрожала как осиновый лист. Испугавшись, как бы она не потеряла чувств, он подтолкнул ее к алькову и приказал сесть.
При звуке его голоса девушка встрепенулась и ахнула.
– Да, Летти, это я! – процедил Джайлс и повернулся к Лиловому Домино.
Голосом, подтвердившим давешние предположения мистера Рексема относительно его нетрезвого состояния, Лиловое Домино осведомилось, что, черт побери, это означает.
– Это означает, – изрек мистер Рексем, – что если ты, баран, сию же минуту не уберешься отсюда, я с превеликим удовольствием тебя взгрею!
Лиловое Домино сперва невольно отпрянуло, затем встряхнулось и прорычало негодующим тоном:
– Да какое вы имеете право портить удовольствие другим?!
– К вашему сведению, – произнес мистер Рексем, – я брат этой леди!
– Б-брат? – ошеломленно повторило Лиловое Домино. – Но я не… Проклятье, откуда мне было знать?
Некоторое время он стоял в растерянности и смотрел на мистера Рексема в прорези маски, затем пробормотал что-то себе под нос и удалился.
Мистер Рексем почувствовал легкое прикосновение к локтю и просунул ладонь сестры себе под руку. Летти дрожала так, что вместо гневных слов, так и норовящих слететь с языка, он просто сказал:
– Видишь, вовсе я не такой жестокий, как ты обо мне думаешь. Идем, я отвезу тебя домой, и забудем этого твоего военного ухажера!
Она ничего не ответила и послушно пошла с ним в вестибюль, где в одиночестве стоял швейцар.
– Карету я отправил домой, так что мне нужно нанять извозчика. Надень пальто. И не надо так дрожать, я не людоед!
5
– Да, – слабым голосом произнесло Розовое Домино. – Только я… я не ваша сестра, сэр!
Мистер Рексем уже успел отойти, но, услышав эти слова, резко обернулся и испуганно посмотрел на нее. Нетерпеливым движением он сорвал с себя маску. Лицо его побледнело, глаза пристально всматривались в девушку.
– Снимите маску! – потребовал он. – Мне знаком ваш голос!
Девушка подняла руки и развязала маску.
– Я узнала вас, – сказала она. – Вы… вы всегда спасаете меня от последствий моей глупости, сэр.
Джайлс вдруг обнаружил перед собой самое прелестное личико из всех, что он видел в жизни. Оно было в форме сердечка, с серыми улыбающимися глазами, смотрящими робко и искренне, и с чувственными нежными губами. Позабыв о присутствии скучающего швейцара, мистер Рексем схватил девушку за руки и воскликнул:
– Вы?! О, где вы прятались? Я вас повсюду искал! Какой же я раззява, не спросил даже вашего имени!
Она покраснела и опустила глаза.
– Я тоже не знаю, как вас зовут, сэр, – вымолвила девушка, стараясь держаться естественно.
– Я – Джайлс Рексем. А вы?
Его имя ничего ей не сказало, и она ответила:
– Рут Уэлборн. Только я не пряталась. Когда мы с вами встретились в прошлый раз, я еще носила траур по отцу и лишь сейчас начала выходить в свет. Вы и в самом деле меня искали?
– Повсюду! – заверил Джайлз, все еще сжимая ее ладони. – И уже перестал надеяться! Где вы живете? Не дайте мне потерять вас снова!
Она улыбнулась.
