– Боже праведный, Джайлс, где ты мог так задержаться? Мы ждем уже битых два часа! Джайлс, это Эдвин!
– Приятно познакомиться, – сказал мистер Рексем, протягивая руку.
Глаза мистера Ледбери едва не вылезли из орбит. Молодой человек густо покраснел и схватил протянутую руку.
– Приятно… приятно познакомиться, – заикаясь, выговорил он. – Я очень хотел встретиться с вами, сэр.
– Правда? – рассеянно пробормотал мистер Рексем, затем открыл табакерку и предложил ее гостю. – В сороковом служите?
Мистер Ледбери подтвердил этот факт. Удивленный, что ему оказана честь взять табаку из табакерки самого мистера Рексема, он захватил слишком большую щепоть и расчихался. Летти немедленно воспользовалась паузой:
– Так вот, Джайлс, как только я сообщила Эдвину о том, что произошло между нами сегодня утром, он выразил решительное намерение немедленно встретиться с тобой. Мы только поужинали у его сестры и сразу отправились сюда.
– В самом деле? – изрек мистер Рексем. – Тогда вынужден извиниться за то, что меня не было дома. А что вы хотели?
Летти окинула его удивленным взглядом.
– Джайлс, ты часом не заболел?
– Простите, отвлекся, – извинился он, слегка покраснев. – Так вы говорите, что ждете уже два часа? Значит, на маскараде не были?
Подавив очередное чихание, мистер Ледбери доложил:
– Сэр, именно поэтому я и хотел поговорить с вами прямо сегодня! Когда я узнал, что вам настолько отвратительно это мероприятие, ничто, поверьте, не заставило бы меня настаивать на нем. В этом меня сразу поддержала сестра.
Она с самого начала согласилась принять в нем участие, только поддавшись на мои усердные просьбы.
– Видите ли, маскарады не отличаются пристойностью, – сказал мистер Рексем.
Мистер Ледбери еще гуще залился румянцем.
– Сэр, я служу с пятнадцати лет, сначала на Пиренейском полуострове, потом в Америке, вернулся оттуда как раз вовремя, чтобы успеть принять участие в битве при Ватерлоо, и никогда не предавался светским развлечениям. Если бы я хоть на миг заподозрил, что сопровождение мисс Рексем на такое мероприятие неприлично, я бы ни за что не согласился на него.
– Вас Летти надоумила так отвечать, да? – произнес мистер Рексем, но ни один из собеседников не заметил в его голосе ничего, кроме вялой заинтересованности.
Мать и сестра смотрели на него с тревогой и удивлением. Мистер Ледбери, ободренный мирным настроем хозяина, принялся излагать свои карьерные притязания, описывать теперешнее положение дел и виды на будущее. Мистер Рексем же, погруженный в собственные мечты, улавливал лишь отрывочные фразы вроде «старший сын», «поместье отца в Сомерсете» и вскоре прервал сие повествование:
– Нельзя ли покороче? Вам пора командовать ротой. У вас будет гораздо больше перспектив, переведись вы в другой полк, однако я не могу обсуждать это в столь поздний час.
Мистер Ледбери, вне себя от радости, что брат Летти оказался вовсе не таким опасным, как он себе представлял по рассказам, выступил с заключительной частью речи, явно отрепетированной заранее. Используя максимальное количество слов, он доложил мистеру Рексему, что, если можно, он предпочел бы, чтобы Летти отказалась от своего наследства. Эта благородная речь наконец вывела мистера Рексема из состояния задумчивости и заставила довольно резко ответить:
– К счастью, это невозможно! А теперь уходите, у меня неподходящее настроение для столь высокопарной риторики. Придете завтра утром, и мы поговорим. Хотите жениться на моей сестре? Прекрасно, только сперва переведитесь в другой полк. Она будет вам ужасной женой, но это, слава богу, не моя забота.
С такими воодушевляющими словами мистер Рексем сопроводил гостя к выходу; тот едва успел церемонно попрощаться с леди Альбинией и нежно – с Летти.
Вернувшись в комнату, мистер Рексем обнаружил, что мать и сестра о чем-то шепчутся, однако предмет их горячего обсуждения так и остался нераскрытым.
– Джайлс, – с тревогой в голосе обратилась к нему Летти, – ты понял, что произошло? Эдвин сделал мне предложение!
– Пожалуй, он достойный молодой человек, хотя и чересчур многословен, – заметил мистер Рексем. – Как ты считаешь, он согласится перейти в кавалерийский полк?
Она окинула брата взволнованным взглядом.
– Джайлс, ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Точно! – отозвался он и взял ее за руку. – Никогда еще я не чувствовал себя лучше!
– Джайлс, ты ее нашел! – воскликнула сестра.
– Да, нашел! Самое прелестное личико из всех, что я видел в жизни, Летти! Мама, надеюсь, вы не намерены занемочь, потому что завтра у вас торжественный визит на Харли-стрит!
Муж для Фанни
1
– Его интерес, – сказала вдова, устремив взволнованный взгляд больших карих глаз на кузину, – становится все заметнее, уверяю тебя, Гонория!
– Вздор! – резко ответила леди Педнор.
Вдова, которая успела поднести к губам изящную чашку, вздрогнула и расплескала утренний шоколад на блюдце. Одна капля упала на платье. Дама поставила прибор на стол и принялась тереть пятнышко носовым платком, приговаривая с досадой:
– Ну вот! Все из-за тебя! Поди ничем теперь не выведешь.
– Скорее всего, – без особого сожаления согласилась хозяйка. – Придется купить новое платье. И вот что я тебе скажу, Кларисса: оно будет замечательное!
– Не по карману мне новое! – с негодованием отозвалась вдова. – Хорошо тебе, богатейке, рассуждать, а тут…
– Не так уж я и богата, – спокойно заметила леди Педнор, – но купить платье могу себе позволить, потому что не трачу все до последнего пенни на дочь.
Миссис Уингэм покраснела, однако возмущенно произнесла:
– У тебя нет дочери!
– Кстати, – упрямо продолжила ее светлость, – за платьем я пойду с тобой, иначе опять ты выберешь какой-нибудь ужасный цвет.
– Лиловый – самый подходящий! – с вызовом сказала миссис Уингэм.
– Вот именно! Для вдов!
– Я и есть вдова.
– Ты – гусыня, – спокойно ответила кузина. – Интересно узнать, сколько ты отдала за наряд из расшитого пайетками маркизета, в котором Фанни вчера блистала в «Олмакс»? – Она на миг замолчала, но миссис Уингэм лишь потупила взор. – Господи, Кларисса, такое расточительство до добра не доведет. Ты разоришься!
– Ничего подобного! С самого рождения дочери я откладывала каждый свободный пенни – с расчетом на один этот сезон. Если бы только ей удалось выгодно выйти замуж! Тогда мои старания не пропали бы впустую. Ты сколько угодно можешь говорить, что это «вздор», раз тебе по душе грубости, но насчет Харлестона – чистая правда! В тот самый миг, как ты подвела его ко мне, я заметила, что он совершенно очарован красотой моей девочки. Я безгранично признательна тебе, Гонория!
