Задержав одобрительный взгляд на новом коричневато-зеленом сюртуке сына, обтягивающих панталонах изысканного желтого цвета, до блеска начищенных ботфортах и шейном платке, повязанном с непревзойденной тщательностью, она удовлетворенно вздохнула.
Виконт в отчаянии обратился к поверенному:
– Тимблби! Будьте любезны, объясните, а вы-то почему не сочли нужным доложить, что отец оставил мне массу долгов?
Мистер Тимблби бросил очередной умоляющий взгляд на вдову.
– Ее светлость оказала мне честь, милорд, доверив тайну… и я смел надеяться…
– Надеяться на что?
– Дорогой, не сердись на нашего доброго Тимблби! – вмешалась леди Аллертон. – Право, тут нет ничьей вины, потому что, если разобраться, не такое уж отчаянное у нас положение.
– Отчаянное? Надеюсь, что нет! Однако в том, что нам следует придерживаться строжайшей экономии – пусть эта мера мне так же отвратительна, как и вам, мадам, – я ничуть не сомневаюсь! Не осмеливаюсь и думать, что мне нужно было предпринимать все эти месяцы, дабы восстановить, не постесняюсь этого слова, полностью растраченное состояние!
– Нет, нет, все не так плохо! – заверила его мать. – Мой милый Алан, есть одно обстоятельство, о котором ты забыл.
Он посмотрел на нее, нахмурив брови.
– О чем я забыл, мадам?
– Гетти! – подсказала леди Аллертон, широко распахнув глаза.
– Каким образом ее касаются мои неприятности? – удивился молодой человек. Внезапно его осенила ужасная догадка. – Надеюсь, мадам, вы не хотите сказать, что деньги моей кузины были использованы на… Нет, невозможно! Она еще несовершеннолетняя, и ей не могли позволить… В конце концов, кроме моего отца, у нее есть еще один опекун! Старик Оссет никогда не допустил бы такого!
– Господь с тобой, конечно, нет! – заверила ее светлость. – И знаешь, Алан, мне удивительно твое предположение, что я рассматриваю возможность… Хотя, конечно, при таких обстоятельствах это было бы вполне правомерно. Но она моя племянница! Почти дочь! И дорога мне не меньше, чем Трикс!
Мистер Тимблби, молча убирая бумаги, решил, что настало время отказаться от участия в дискуссии, повернувшей не в то русло, на которое он изначально рассчитывал. Виконт, довольно резко напомнив Тимблби о необходимости явиться завтра, возражать не стал и позволил тому откланяться, а сам нахмурил брови, плотно сжал губы, сдерживая слова крайнего возмущения, и принялся мерить шагами комнату.
Его родительница сочувственно промолвила:
– Я так и знала, что ты слегка встревожишься, милый. Зря твой папа отказался от игры в фараон, в котором ему всегда так везло!
С явным усилием держа себя в руках, виконт проговорил:
– Мама, вы понимаете, что выбраться из таких огромных долгов можно, только продав какую-нибудь – если не всю – необремененную недвижимость? Я очень удивился, узнав, что отец оставил все мне и совсем не позаботился ни о Тимоти, ни о Трикс. Теперь-то ясно, почему он так поступил, но как мне их обеспечить, ума не приложу! Мадам, с самого моего приезда вы толкуете о бале в честь этой вашей великой княгини, о гостиной, в которой вы собрались представить ей мою сестру… Но вы хоть понимаете, что у нас нет средств все это оплачивать?
– Ну разумеется, Алан! – воскликнула ее светлость. – Положа руку на сердце, я вообще не помню, когда в последний раз была в состоянии оплатить счет, а самое печальное – у меня в столе их скопилось столько, что уже и ящик не выдвинешь.
– Господи, мама, как вы вообще умудряетесь так жить? – спросил виконт.
– О, милый, за счет доверия! Мне еще никто не отказывал.
– Боже мой! – пробормотал виконт. – О каком доверии вы толкуете?
– Все догадываются, Алан, что ты возьмешь в жены дорогую Гетти, и прекрасно знают о ее огромном состоянии.
– О господи! – воскликнул виконт и направился к окну. – Вот оно что!
Леди Аллертон с некоторым беспокойством взглянула на его прямую спину.
– Это всегда считалось делом решенным… – неуверенно сказала она.
– Вздор!
– Но таково было желание моего дорогого брата!
– Вряд ли он стремился отдать дочь нищему охотнику за приданым! – с горечью в голосе произнес виконт. – К тому же это наверняка расходится с намерениями сэра Джона Оссета.
– А вот тут ты ошибаешься! – победоносно заявила леди Аллертон. – Сэр Джон ничуть не возражает против вашего брака! Он знает, чего хотел мой брат, и вдобавок очень тебя уважает, мой родной!
– Премного ему благодарен!
– Алан! – вдруг воскликнула ее светлость. – Ты… часом не влюблен в другую?
– Нет!
– Хорошо, я так и думала… Разумеется, Гетти была совсем юной, когда ты уехал…
– Мама, каковы бы ни были мои чувства к ней, вы не вправе рассчитывать, что при теперешних обстоятельствах я сделаю предложение кузине!
– Но сейчас самое время! И она этого ждет.
Молодой человек резко повернулся.
– Ждет?!
– Да, уверяю тебя. Милая Гетти! Если бы она могла, то отдала бы мне все свое состояние. Никогда не встречала девушки с более добрым сердцем, никогда!
– Значит, вот почему она так робеет в моем присутствии! – вымолвил виконт. – Бедная маленькая кузина! Как вы посмели убеждать ее в том, что она обязана выйти за меня, мама? Это отвратительно! Вы держали ее взаперти, чтобы она, не дай бог, не встретила более подходящего жениха, чем я?
– Ничего подобного! – обиделась леди Аллертон. – Два года назад я начала выводить Гетти в свет, за это время у нее было предостаточно поклонников, но она им всем отказала! Она очень воспитанная девушка и никогда не помышляла о том, чтобы выйти замуж наперекор мне!
– Ее используют без зазрения совести! – констатировал виконт.
2
Объект сочувствий виконта, мисс Генриетта Клифероу, сидела в маленькой гостиной в задней части дома со своей юной кузиной за последним номером журнала «La Belle Assemblee». Она пыталась убедить мисс Аллертон, что надетое на прозрачный подъюбник платье из кисеи вряд ли поможет ей завоевать симпатии августейших особ, намеренных посетить прием, который устраивает ее мама в честь великой княгини Екатерины Ольденбургской. Для семнадцатилетней мисс Аллертон этот довод не имел никакого веса: придирчивые критики считали, что она родилась лишь для того, чтобы своими дикими выходками свести мать в могилу. Впрочем, девушка знала, что надеть такое ей все равно не разрешат, поэтому позволила себя отвлечь изображением барышни в белом атласном платье, украшенном бутонами роз и бантами.
Мисс Клифероу как раз согласилась, пусть и весьма понуро, что платье хорошенькое, когда в комнату вошел виконт и, придерживая дверь, спросил:
– Модные новинки? Я не помешал? Можно с вами переговорить, кузина?
